Девочка бандита. Мила Дрим
улыбнулся, и мое сердце взволнованно забарабанило в груди.
– Извините, – прошептала я и, наконец, поднялась на ноги. Мужчина тоже поднялся и, давая мне пройти, вернулся назад – к своим спутникам.
Только теперь я заметила, что все мужчины были одеты в кожаные куртки. И все они были чем-то похожи. Смуглолицые, темноволосые, с густой щетиной на чужих лицах, они с интересом поглядывали меня.
Я, вдруг, испытала страх.
Я была одна, а их – четверо. Что, если они затащат меня куда-нибудь? Для них не составит никакого труда сделать это быстро и бесшумно.
– Извините, – повторила я и, моля Господа, чтобы Он защитил меня, протиснулась мимо мужчин.
Никто из них не сделал попытку остановить меня. Облегчение прошлось по моей спине липким потом. Опьяненная собственным спасением, я побежала назад, к палатке.
Мне уже не нужны были ни деньги, украденные воришкой, ни море покупателей.
Хотелось одного – поскорее спрятаться от этого большого, пугающего мира.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«Девочка, предложение, конечно, заманчивое, но давай не здесь» – слова, в которых различался восточный акцент, стучали в моей голове весь путь.
Стыд, обида, горечь – все, смешавшись в горький коктейль, булькали внутри меня.
Глотая слезы, я дошла до палатки тети Веры.
Как отличалась моя походка, от той, которой я пришла сюда утром! Ни легкости, ни воодушевления.
Я чувствовала себя неудачницей, и с каждым вздохом это чувство все сильнее прожигало мою душу.
Пряча глаза, я опустила взор вниз.
Помидор, раздавленной мной, живописно краснел на асфальте и напоминал мне о моем провале.
– Догнала? – поинтересовалась соседка напротив, Оля.
Я обернулась на неё. Хоть лицо женщины не выражало каких-либо эмоций, я успела заметить в её глазах…
Злорадство.
– Нет, – я, не желая показывать, как мне горько, порывисто отвернулась и быстро прошла внутрь палатки.
– Ой, беда, – протянула Оля.
Ах, лучше бы она промолчала!
Я шмыгнула носом и уселась на табурет. Ноги меня не держали, и я нуждалась в передышке.
– Что тетке-то скажешь? – продолжала допрашивать меня женщина.
Что её неймется?!
В голове завертелись не самые вежливые слова, но я не смогла озвучить их.
Воспитание не позволяло.
– Вера, наверное, расстроится, – не унималась Оля.
В голосе её слышался укор.
Я, в попытках защититься от её слов, обняла себя за плечи. Они дрожали.
– Зато ты, наверное, обрадуешься, – послышался другой женский голос.
– Да что ты такое говоришь, Марина? – возмутилась соседка напротив, и я заметила, как обиженно она поджала свои перламутровые губы.
– Что вижу, то и говорю! – резко ответила другая женщина.
Голос её раздавался по левую сторону от меня. Видимо, это та брюнетка, которая торговала через палатку. Я вспомнила её. У неё там продавались картошка, морковь,