Мечта некромантки. Ирмата Арьяр
но хваткие ручки.
– Значит так! – уперев руки в бока, заявила я. – Маэстро сейчас не в форме. Видите же, крали болотные.
– Квак? Ничего мы не крали! – возмутилась четвертая милашка с жабьим ртом и мухомором в ухе вместо серьги. – Ни квакрупинки, ни волосинки не тронули. Зачем нам старикан квакой-то, с него ни рыбы, ни икры! Песок один сыплется. И скрипку его не крали, в футляре она! Вон, вцепился, квак утопающий!
– Тихо! – цыкнула я. С нечистью только так. Почуют слабину – накинутся скопом, папе-некроманту и воскрешать будет нечего, чтобы отругать и в угол, запечатанный заклинанием послушания, поставить.
Кикиморы заткнулись, выжидательно лупая глазками. Я глянула на небо, плотно затянутое тучами. Того и гляди, дождь зарядит. Нудный, знаю я такую серую хмарь. Пока тоской не удушит, не отступит.
– Итак, – я скрестила руки и надавила на диафрагму, как оперная дива, чтобы голос стал глубже и солиднее. Зачем-то же дивы проворачивают этот трюк! – Концерт состоится ночью и только при свете луны.
– Дождь будет, какая тебе луна? – буркнула гнусавая.
– Обычная, которая на небе. Должна быть, потому что иначе нот не видно. Понятно?
– Нет, ну да ладно. Надо так надо.
– Не будет луны – не будет концерта. Великий маэстро тут проездом, он вашему болотцу честь оказал одним своим присутствием, а вы еще музыку требуете.
– Так за спасение же! – встряла писклявая. Они тут, похоже, только по очереди говорят.
– Сами затащили, а потом сами же и спасли? – обвиняюще ткнула я в примятые стебли рогоза на противоположной стороне болотца. – Не считается!
– Ты кто такой, шморчок мелкий? – возмутилась шепелявая.
– Я ученик маэстро, помощник и билетер. Потому покупайте билеты на концерт, пока я добрый.
– К-квакие билеты?
– Ах, у вас и билетов нет? Ну, тогда мы пошли!
– Квак? Куда? А благодарношть?
– За утопление? – грозно прищурилась я.
Нечисть не смутилась, закивала мокрой головой:
– И утопление, и шпашение! Нам тут так шкучно!
– И тесно! – запричитали кикиморы. – Нас эта ведьма-баронесса, совсем скоро изведет! Ее брат болота осушает и торф продает, а нам где жить? Мы скоро усохнем, икринками станем, вот как нас жмет!
Вот добрая я. Добрая! Непростительно для некромантки. Непозволительно! Когда-нибудь меня это погубит.
– Ладно, – вздохнула я. – Пока маэстро отдыхает от потрясения, я подумаю, как вам заработать на билеты.
– Квак?
– Подумаю, сказал же!
Главное – не показать нечисти и нежити, что ты нуждаешься в их услугах. Если почуют – не меньше чем душу потребуют. Или желание. Или сожрут с потрохами.
Взяла старика за руку как маленького и отвела на пригорок. Там пособирала веточек и затеплила костерок от банального огнива. Пусть учитель обсохнет. Негоже в таком виде к баронессе идти – гроша ломаного не даст. Хотя известие о сбежавшем женихе смутило.
Устроив маэстро, который первым делом