Akladok. Александр Попов
Она возвращается на прежнее место, сначала настоящая, потом и вся целиком, и вот снова сидит перед ним и улыбается. Потому что в руке у нее початая бутылка «Абсолюта».
– Не люблю я эти дорогие водки, – признался Сергей, когда они выпили. – У них какой-то вкус… безвкусный.
– Ага, – беспечно согласилась Анжелинка.
– Но, вообще, чего это ты «Абсолют» открыла? Банкиры угостили, да? – предположил вдруг Сергей. Уж очень сегодня Анжелинка была симпатичной. Такая плавная и умиротворенная. Даже не хочется пить. – Угощают что ли?
– У – а, – замотала головой та, – К Петровне Родик опять приезжал. На BMW! Во как. И у него там теперь не один магазин, а целых три. А денег…… Какому-то шоферюге, который его машину из снега вытащил, ну там, на повороте, – так целый литр дал. Вот так. А Петровны-то дома и не оказалось.
Потом они закрыли магазин, включили сигнализацию и вышли через двор. Начал задувать несильный ветер. Сергей надел рукавицы и долго смотрел Анжелинке вслед. Ему хотелось с ней и хотелось домой. Вот бы она пошла с ним! Но что дальше?
Сергей взял лыжи и медленно двинулся к лесу. Он не знал, хорошо это или плохо, но лес, казалось чего-то ожидал. Чего? И Сергей посмотрел на небо. Там, за легким тенями облаков, просматривались звезды и, как большой неизъяснимо мудрый глаз, смотрели на эту засыпанную снегом землю. И тогда он подумал, что они, земля и небо, похожи на две ладони, между которыми копошатся люди. Маленькие и смелые, глупые и ищущие, несчастные и нахальные. Нет, все-таки хотя бы сегодня все вроде хорошо, с улыбкой подумал Сергей. И в этот момент по небу низко-низко над землей бесшумно пронеслась большая темная тень.
Поле, неподвижная стена заснеженного леса под морозным небом, несколько домиков, обозначившихся справа теплым уютным светом. Оттуда лаяли собаки, и пахло жильем.
Наконец-то!
В прошлом архитектор, писатель, мыслитель, и соло-гитара группы «Новый год», а ныне рядовой предприниматель, Александр Бродбаум, именуемый друзьями Бродик или просто Алекс, поставил палки на снег и остановился.
ЭТО стоило долгого созерцания. А воздух – того, чтобы его вдохнули. А голова давно заслуживала что бы из нее выкинули все, что еще оставалось в ней от московской суетной жизни, и загрузили хорошие теплые мысли о том, как идти дальше, о том продолжена ли лыжня в еловом лесу за полем, и достаточно ли крепок лед на ручье у болота. Ведь это произошло, он здесь.
Здесь! Классно.
Еще полчаса назад он был в грязной электричке, в которой просидел среди каких-то странных мрачных ребят в кожаных куртках почти час. А это значит, что полтора часа назад он пробирался в толкучке вокзала на скользких лыжных ботинках и невеселые усталые люди, спешащие после работы на поезд, смотрели на него как на инопланетянина. Впрочем, в метро на него смотрели еще хуже, но всех переплюнул, пожалуй, охранник в его подъезде, когда увидел, что Алекс пошел не в гараж, где стояли два его автомобиля, а просто на улицу, с рюкзаком и лыжами. Как простой лох! И было