По ту сторону. Маргарита Ивановна Макарова
на Тушинскую не поедет. Его там ждет не одна Настя.
– Халата лишнего нет у вас? – я залезла в больничную машину.
– Ну ты, барыня, мы что ждать тебя должны? – врачиха поморщилась, но, приглядевшись ко мне, улыбнулась. – Что, нашла того, кого искала?
– Тетенька, раз вы такая добренькая, отвезите меня к Тушинской, и немедленно, и дайте мне ваш халат.
Она снова внимательно посмотрела на меня.
– А другого выхода нет? Может милицию позовем? Это вроде их дело.
– Вроде их. Но кто это им объяснит? У меня не получилось. Да и времени нет. Милиция даже не почесалась поискать его.
– Может раненого потревожить побоялись? – хихикнул шофер.
– Там подельники его должны подойти. А мне заказчик нужен. А эти спугнут всех – ничего не узнаем. Следователь меня за наркоманку принял.
– Ясно, хотя тут мы можем ему анализ твоей крови дать. Чтобы не было сомнений.
– Если человек уверен в том, что я вру, ему уже ничего не поможет. Он скажет, что у меня новые наркотики, которых вы даже и определить не сможете.
– Тормозни-ка, – врачиха показала придорожную лужу. – Вот что.
Она вышла из машины. Я растерянно смотрела на нее.
– Дай свой жилет, – кивнула она шоферу. – И рубашку… тоже сними.
Шофер неохотно снял с себя одежду.
– Ничего, ничего, – скороговоркой пробормотала врачиха, увидев недовольную гримасу парня. – Не замерзнешь.
Она сдернула с сидения грязную просиженную тряпку, неопределенного цвета и повертела ее в руках.
– На вот, надевай прямо поверх своей рубашки. А халат больничный сними, – она протянула мне вещи. – Сначала – конспирация. А то нам потом опять тебя штопать.
– Да кто меня узнает – без глаза. Волосы подберу, и все.
– Девочка, ты не знаешь, с кем имеешь дело. Никогда нельзя недооценивать болезнь. Лучшее лечение – это профилактика заболевания. Они же делали фильм… Кто знает – какая у них возможность запоминания… Да что я тебе объясняю! Ты же биолог…
Не замолкая, в каком—то яростном приступе разговорчивости, она помогала застегнуть мне чужую рубашку и жилет. Я растеряно натянула на себя мужские вещи. Короткая ночнушка нелепо торчала из-под клетчатой сорочки шофера.
Женщина присела на корточки у лужи и опустила руки в мокрую грязь, с прилипшим к ней тополиным пухом. Погрузив их полностью и вымазавшись основательно, она поднялась и стала вытирать их о шоферские шмотки.
Вопль протеста раздался из глубины кабины.
– Молчи, дорогой. Отстираем. Простая грязь. Главное, чтоб потом крови не было.
Она схватила тряпку и обвязала ее вокруг талии, сделав прочный узел на талии.
– Вот так хорошо будет. Тряпку обмазывать не буду, – оценивающе оглядела она плоды своего труда. – Теперь волосы. Тут ты права. Они тебя по волосам могут узнать, – она сняла свою докторскую шапочку и тоже вымакала ее в грязи. В заключении все операции, просто вытерла руки о мое лицо.
– Отлично! –