Позывной «ПОЭТ». Станислав Геннадьевич Ведринцев
горло наскоро обжечь.
Она ж, в отместку, душу ранит,
Друзьям сказав под пули лечь…
С кровью и потом…
С кровью и потом,
С запахом гнили,
С горечью рвоты,
Словно в могиле,
Лëжа в окопе глубоком, на дне,
Телом своим прижимаюсь к земле.
Сверху звенит сто двадцатая смерть.
Господи Боже не дай умереть!
Дома остались жена с дочерьми,
Мама с отцом, все родные мои.
Я ж не успел, что люблю им сказать!
Значит ещё не пора умирать…
А сколько стоит детский плач?
А сколько стоит детский плач?
А есть цена у этой боли?
Я не про: "в речке тонет мяч."
Не про конфеты. Про – другое.
Про то, как слёзы льёт малыш,
Глаза у мамы открывая,
И говорит: "Ну, что ты спишь?
Давай скорее поиграем!"
Когда не внятные слова
Читают детям в похоронке:
"Ушёл ваш папа навсегда…"
И плачут горестно в сторонке.
А сколько стоит хоть слеза -
Слезинка малая у внучки?
Когда испуганно глаза
Всё ищут, ищут, ищут ручки,
Которых уж в помине нет.
Их оторвало страшным взрывом.
Ни мамы нет, ни папы нет.
Один лишь плач стоит с надрывом.
Да я бы всё готов отдать,
Чтобы не слышать эти звуки.
А плач готовых покупать,
Пусть ждут в аду горячем муки!
Вглядитесь матери в глаза…
Вглядитесь матери в глаза,
Что сына молча провожает.
Она молчит, и лишь слеза
Всю скорбь разлуки выражает.
Какая боль в еë душе,
Какие сердце терпит муки!
Сын для неё – ушёл уже,
Хоть крепко держит еë руки…
Она страдает, но молчит,
Боясь расстроить своë чадо.
Лишь сердце так её стучит,
Что говорить ей и не надо.
В той молчаливой тишине,
Объятой горечью и болью,
Её душа горит в огне.
И снова, залитое кровью,
Сердечко мамино, стучит.
А поезд медленно уходит.
Душа в безумии кричит!
Другое время к ней приходит…
Приходит время, время – ждать,
Наедине с безмолвной болью,
Как это может только мать:
С надеждой, верой и любовью…
Те, кто не струсил и шёл впереди…
Те, кто не струсил и шёл впереди,
Кто выносил полумёртвых из боя,
В танке горел и с осколком в груди
Смерть принимал не попятившись, стоя,
В белых рубахах из чистого льна,
Сядут с Христом на накрытой поляне,
Выпьют, не чокаясь, горькой до дна,
Вспомнят былое и братьев помянут.
Выпьют,