Мир обычный и мир волшебный. Александр Кузнецов
о заигравшись в звезду не заметила, как вместе с молодостью ушёл муж и успех. Теперь она цеплялась за каждую возможность подзаработать, не гнушаясь антрепризой в театрах, телесериалами и рекламой, чтобы жить самой и содержать единственную дочь – болезненного и нервозного подростка.
Несмотря на то, что денег катастрофически не хватало, она предпочла бы поезду самолёт, но перепады давления при взлёте и посадке просто убили бы её сейчас. Вчерашнее посещение клиники так и осталось незавершённым. После прохождения томографии головы, она, не дождавшись результатов, убежала, только услышав по телефону, от своего директора, что есть возможность хорошо заработать в спектакле БДТ.
С трудом отклеив раскалывающуюся голову от стеклопакета вагона Виктория невольно устремила взгляд в сторону шума, доносящегося в торце вагона. Высокий, сухощавый старик, кричал на непонятном для проводницы и пассажиров восточном языке.
Возбуждённый, он, то скрывался за дверьми соседнего вагона, то появлялся вновь, постоянно сопровождаемый проводницей и удерживаемой его от чего-то необдуманного. Беспрерывно посылая проклятья в её адрес, он вскоре обессилил, сел по-турецки на пол и стал поднимать руки к верху, рыдая, словно пропало дело всей его жизни. За его спиной и растрёпанной проводницей возникло два новых персонажа: сотрудник РЖД и охранник вокзала.
Случись происшествие с иностранцем на глазах Виктории ещё пару лет назад, оно промелькнуло бы для неё, как титры в кино. Теперь она существовала в естественной для большинства людей чёрно-белой реальности. Происходящее, будто специально показывалось в замедленном действии, а иногда повторяясь. Эта, обыденная повседневная жизнь, постоянно грозила нервным срывом, где были: головная боль, безденежье, капризы дочери, долгий ремонт машины, пьянствующий сосед за стенкой квартиры, приживалы подруги.
Виктория, не дожидаясь развязки с иностранцем, откинулась в кресле и закрыла глаза. Головная боль не давала ей моментально расслабится и хоть немного подремать. Она попыталась вспомнить лучшие свои моменты прошлой жизни: изумрудное море – обдающее бризом расслабленное тело; солнце – играющее с глазами, сквозь листья пальмы; и музыку набегающей волны – звучащей в тон дыханию.
Речь двух попутчиков, проходящих мимо кресла Виктории, вернули её в реальность:
– Да не, спёрли у него что-то.
– Хм, получил интурист впечатления.
Виктория посмотрела в окно, поезд по-прежнему стоял на перроне. В торце вагона было свободно. Виктория с трудом поднялась с кресла и направилась в уборную чтобы освежится. На пути её желания возникла проводница, подметавшая палас недалеко от туалета:
– До движения поезда в туалет нельзя.
– Оставьте меня.
Оттолкнув проводницу Виктория вошла в туалетную комнату, а заперев на щеколду дверь, опустилась на корточки. Нервные слова проводницы, сопровождались настойчивым стуком в дверь:
– Женщина, откройте немедленно. Я сейчас полицию вызову. Да что сегодня, с ума что ли все посходили.
Не обращая внимания на крики и барабанный бой в дверь, Виктория принялась брызгать ладошкой воду из-под крана себе на покрасневшее лицо. В отражении зеркала, на полу возле мусорного ведёрка, она увидела стеклянный непрозрачный флакон необычной формы. Искусно выгравированная арабская вязь на флаконе блестела золотом.
Бутылочка, размером с тюбик туши для ресниц, была заткнута пробковым деревом. Повертев пузырёк в руке и проведя большим пальцем по надписи, она без особого труда откупорила крышку и поднесла бутылочку к носу. Отдавало шафраном. Перевернув флакон над раковиной, Виктория потрясла им. Сосуд был пуст. В этот момент дверь в туалет резко открылась и в комнате стало тесно, от всё той же взъерошенной проводницы и охранника поезда. Виктория инстинктивно спрятала стеклянную вещицу в карман пальто.
– Женщина, – вначале командным тоном, а после более снисходительным заговорил охранник, – можно вас попросить покинуть помещение. У нас имеются некоторые правила, – уже заискивая продолжал охранник, – впрочем, если вы… в общем, простите, мы уходим.
– Нет, я, всё. Вы меня тоже извините. Мне было нехорошо.
– А я так и поняла, может что случилось. – Неожиданно виновато заголосила проводница.
Покончив с объяснениями охранник и проводница, с ниспадающей улыбкой, прижались к стенкам коридора встав напротив друг друга. Виктория прошла мимо невольных зрителей словно по звездой дорожки кинофестиваля. Уже гнездясь в кресле она внутренне радовалась, предполагая, что её, звезду кино узнали. Как вдруг услышала шёпот рядом сидящего с ней сорокалетнего мужчины в костюме тройка:
– Ничего подобного.
Виктория подивилась факту присутствия соседа:
– Что, простите?
– Я про то, – мужчина продолжал шептать, – что хоть они вас и узнали, но никакой скидки вам не собирались делать. Это я их настроил на новый лад.
Виктория, непонимающим взглядом смотрела на медленное шевеление губ соседа, спрашивая себя: «Что за бред?» Мужчина ответил в полный