Дневник. Григорий Веский

      Может быть, наступит день, когда напишут книгу о моей жизни и поставят фильм под названием «Брак по-немецки».

      Пришла в 22 ч.05 мин. Я спрашиваю: Ну, как провела вечер с В.?» И получаю неожиданно ответ следующего содержания: «Мы пришли, а он (с кем договаривался В.) не явился. Прождали 40 мин. А чуть позже звонит Вольфгангу (per Handy) Сюзанна; плачет, сообщая весьма неприятные подробности о его сыне, Кристиане, с которым живет. Оказывается, он давно пьет, причем настолько сильно, что, похоже, деградировал. В конце рассказа сказала мне как можно ласково: Извини, что я тебе не позвонила». К слову, она ни разу за все время нашего знакомства и по сегодняшний день не звонила, когда находилась с Вольфгангом. Я про себя улыбнулся иронично и все же ей посоветовал 2–3 раза в неделю посещать сына, дабы убедить последнего в лечении от алкоголизма.

      Мне нужна была машина для поездки в Бонн (консульство), я взял ее у Хильдегард, отвез ее домой (поел у нее чуть, чуть) и приехал домой. Понятно, что Х. приехала ко мне на своей машине. Было это в 19 ч.05 мин. Открываю дверь – вижу недовольное высокомерное лицо пред собой. Говорю: «Я поел у Х., немного поболтал с ней». Ответ получил в обычном стиле: «Ты все делаешь только с ней, переезжай к ней…». Я подумал: попугай за работой. Тут я ей предлагаю следующее: «А., ты знаешь Х. с самого начала нашего знакомства, и я ничего не скрывал; ты свободно приезжаешь к ней домой, пьешь у нее чай, кофе, разговариваешь, о чем хочешь; короче, на такой же основе и я желаю появляться в Nierst, и я желаю иметь точно такой же доступ в дом Вольфганга, ведь ты, ко всему прочему, моя жена. Она: «Тогда он мне запретит появляться в Nierst». Я: «Позволь, если тебе нечего скрывать от меня, то ты должна это сделать». Она: «Нет, я этого не хочу».

      Я: «А совесть тебя не мучит?» Она: «Нет! Я с ним не сплю». Я: «Зато ты сделала все возможное и даже невозможное, чтобы с ним лечь в постель, да только вот с его стороны пока нет согласия на твои порывы». Она: «У меня совесть чиста!» Я: «Вот в этом и заключается вся трагедия. У нас диаметрально-противоположные мнения о ее чистоте совести».