Ты умрешь влюбленной. Юлия Лист
ее на пол. Локти легли на колени, кончики пальцев соединились в подобие домика. Вера уже успела выучить, что означает этот жест, – уверенность в себе. Значит, Эмилю удалось что-то понять о своем клиенте.
– Нет, я этого не делал, конечно же. – Филипп Ардити откинулся на спинку кресла и расправил плечи, тоже демонстрируя уверенность в себе открытой позой. Он чувствовал, что выиграл эту битву.
– Почему «конечно же»?
– Я не стал бы портить машину, в которую сел сам. Вы прекрасно знаете, что такой тип человека разумного, как я, выбрал бы другой способ. Яд, например. Тем более что сейчас их тьма-тьмущая, и таких, что не оставляют следов.
– Как женщина? – Чувство такта Эмилю было неведомо.
– Именно! – Филипп победоносно улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой и вновь напомнив Аль Пачино. – Я калека, мне простительно. Прошу прощения, мадемуазель Вера, к вам это нисколько не относится. Но ваш шеф сам напросился.
В голосах оппонентов звучала сталь скрещенных шпаг. Гость чувствовал себя на коне, он сразу сбросил все козыри, признавшись, что способен на убийство. Но сделал это лишь с той целью, чтобы Эмиль подумал обратное.
– Хорошо. Перейдем ко второй части проблемы. – Эмиль быстро перевел разговор в другое русло: – Вы сказали, что Сильвия Боннар и ее сын совершают некое давление на Даниеля.
– Да, они поставили себе цель упечь моего племянника в лечебницу и, видимо, лишить его права узуфрукта.
– В чем это проявляется?
Филипп сделал глубокий вдох.
– Они сводят его с ума. Если не считать мелочей, то вот вам, к примеру… картина Бэнкси «Девочка с воздушным шариком». Даниель откуда-то взял, что полотно не было разрезано. И я почти уверен, что эту чушь ему внушил Ксавье. Я знаю, что Даниель пытался связаться с вашим бюро с просьбой помешать продаже картины на семейном аукционе, который должен состояться в пасхальное воскресенье. Даниель уже сейчас дошел до высшей степени нервозности, совершает направо и налево поступки, которые другие, несомненно, расценят как ненормальные. Можете себе представить, что будет во время аукциона? Сильвия намеренно собирает родственников, чтобы выставить Даниеля полным идиотом, а если ей повезет, еще и опасным для общества.
– То есть вы считаете, что картина не была разрезана?
Филипп опустил голову и немного помолчал.
– Самое печальное, что это совершенно не важно, – сказал он. – Это вам не полотно Рембрандта или Тициана, подлинность которого можно установить по анализу грунта, красок и ткани холста. Все материалы, которые использует Бэнкси, – современные, рисует он с помощью трафаретов и аэрозольных красок, продающихся в любом художественном магазине. Единственно, по чему мы можем судить, его работа или нет, – только по публикациям в соцсетях. А аукцион – тайный, семейный, ну, может, будет пара клиентов со стороны, я не знаю. Это событие не осветят в прессе. Сильвия продает арт-объект – все, что знают потенциальные покупатели, то есть мы. Только