Ты умрешь влюбленной. Юлия Лист
перешли улицу и нырнули в переулок, двинувшись вдоль стены бокового нефа старинной церкви. Справа стояли дома начала прошлого века, ничем особо не примечательные, кроме светлых стен и прямоугольных окошек с белыми жалюзи. На углу здание завершалось странной отделкой по цоколю из крашеного зеленого металла с коваными солнцами в кругах и двумя зеркалами, в одном из которых Вера увидела свое удивленное отражение. Впрочем, странной абстракции, обнимающей угол первого этажа, не мешал целый полк баков, исписанных граффити и до верха набитых мусором.
В этом был весь Париж! Справа – величественная готическая церковь двенадцатого века, слева – какая-то железная абстракция с зеркалами и мусорные баки, исписанные красками из баллончиков.
Они повернули на де л‘Арбр-Сек, которая плавно перетекала в улицу, носящую название Школьная Площадь. Вера не смогла не глянуть за плечо – позади нее уходила вниз знаменитая улица Сухого Дерева (Арбр Сек), где располагалась гостиница «Путеводная звезда», в которой жили граф де Ла Моль и граф де Коконнас из романа Дюма «Королева Марго».
– Мне нравится это местечко. Здесь не бывает много народу. – Зоя указала на стулья в бежевую полоску, расставленные вокруг круглых столиков. Кафе под красной маркизой носило название «Кафе дю Пон-Нёф», посетителей почти не было, кроме того, набежали темные тучки и похолодало.
Вера села за столик, окинув взором набережную Лувра: где-то вдалеке торчал шпиль готической башни, яркими кляксами на полотне городского пейзажа были разбросаны шапки цветущих магнолий и темные чепцы крыш. А небо! Сегодня оно было просто потрясающим, облака то набегали, то открывали невиданную голубизну, которая бывает только в марте-апреле, чуть пахло дождем – возможно, в каком-то из округов и пробежал короткий проливной дождик.
Вера оторвала себя от созерцания – ну никак она не могла привыкнуть к тому, что живет едва ли не на полотнах Ренуара и Писсарро, – и повернулась к сидевшей напротив Зое.
– Я понимаю, что не все так просто с этой семьей, – мягко начала Вера. – Но ведь совершено убийство человека слишком известного, чтобы начальник уголовной полиции – ваш дядя – стал от него уклоняться.
– Поверь мне, стал бы. Когда дело касается семейных передряг – даже полиция не рискует вмешиваться. – Зоя улыбнулась одними губами и стала похожа на греческую Кору периода архаики – в Лувре было полно этих улыбающихся каменных богинь.
– Мне показалось, Эмиль заинтересован. Он уже дал новые указания судмедэкспертам проверить, не была ли та перестрелка постановочной.
Зоя ничуть не удивилась. То ли сама догадалась, что убийство четверых наркодилеров было лишь мизансценой, то ли Эмиль ей успел доложить. Она молчала, ожидая, когда Вера вывалит все доводы.
– Картина Бэнкси – хороший предлог, чтобы проникнуть в резиденцию Ардити и лучше узнать всех членов семьи, – продолжала настаивать Вера. – Я убеждена, что отец семейства был убит кем-то из них. Деньги, наследство