Яхта «Ада». Александр Кормашов

Яхта «Ада» - Александр Кормашов


Скачать книгу
Нельзя так со старшими. Пусть встанет. Вставайте. Ну, что же, пойдемте. Поможете.

      Я встал, а названный Бурлаком бандит взял мою лопату и воткнул в землю передо мной. Затем подумал и пояснил:

      – На, держи, хрен печеный.

      И улыбнулся. Зубы у него торчали изо рта пятерней.

      Правая рука у меня поначалу отказалась подняться, а когда все же поднялась – пальцы отказались сомкнуться на черенке. Я взял лопату в левую руку и угрюмо произнес в землю, что девушка все равно живая.

      Он сказал, что верит в вечную жизнь, в том числе и ее.

      Я что-то сказал про грех.

      Он сказал, она сама грешница.

      Я сказал, что ей может быть послабление, а ему непременно кипеть в смоле.

      Он сказал, если так, он туда поплывет на яхте, а немного лишней смолы никакой лодке не повредит.

      Я сказал, что ему, наверное, это так же естественно сплавать в ад, как «Арго» сплавать за золотым руном.

      Он сказал, знай бы я, что такое в действительности золотое руно, побежал бы в ад босиком, по горящим углям, да еще дарил чертям зажигалки, чтобы те быстрей открывали врата.

      После этого он посоветовал мне дискутировать про себя.

      Бася-боцман взял девушки за подмышки, а Грузин (третьим оказался подводный грузин) взялся за ноги. Тело мягко сложилось. Бурлак, бандитская рожа, толкнул меня в спину и повел галогенным фонарем на кусты. Длинной тенью на фоне белого света я двинулся в темноту впереди всей процессии.

      Надо было одиннадцать лет каждый год приезжать на остров, проводя на нем последнюю неделю июля и три первые августа, надо с каждым новым приездом изучать остров заново, а особенно, линию берега, эти ямы, обрывы, отмели, рухнувшие стволы тополей и уехавшие под воду целые поля лозняка, весь этот мир, измененный в последнее половодье почти до неузнаваемости, чтобы уметь ценить даже малую неизменность своего быта, да и бытия тоже.

      Так получилось, что раньше я никогда в жизни не рыл могил. И никак уж не мог подумать, что могилой мог стать мой собственный погреб, вырытый в берегу небольшого пересохшего ерика в метрах пятнадцати от стоянки. В этом погребе я из года в год солю рыбу, храню консервы. В этом же погребе, уезжая с острова в конце августа, я закапываю все самые ценные вещи: камень, доски от стола и скамейки, а также толстую дощатую дверь, что служит мне перекрытием погреба, и, конечно, лопату, топор, посуду.

      Сейчас меня попросили углубить погреб на три-четыре штыка. Просьба была физически внятная. Отлежавшись на дне, я встал, закатал рукава рубахи, сдвинул в сторону крышу-дверь, выкинул мешок с рыбой, банки сгущенного молока и такие же банки тушенки, вытащил пригрузочный камень, и, не слушая комментарии насчет камня, начал быстро копать и выкидывать наверх землю.

      Белый свет лежащего на земле фонаря не доставал до дна ямы. В правом, дальнем углу от входа, на глубине второго штыка вскоре обнаружилась еще одна банка – тоже завернутая в коричневую промасленную бумагу. Но она


Скачать книгу