Девять рассказов. Дж. Д. Сэлинджер
вроде того, это мне его друг написал потом. Уолт еще с одним парнем упаковывал эту японскую печку. Какой-то полковник хотел отправить ее домой. Или они ее распаковывали, чтобы заново упаковать – не знаю точно. Короче, в ней было полно бензина и всякой дряни, и она у них в руках взорвалась. Другой парень только глаза лишился.
Элоиза заплакала. И накрыла рукой пустой стакан, чтобы тот не упал.
Мэри Джейн соскользнула с дивана, подползла на четвереньках к Элоизе и стала гладить по голове.
– Не плачь, Эль. Не плачь.
– Кто плачет? – сказала Элоиза.
– Я знаю, но не надо. То есть, ни к чему теперь.
Открылась входная дверь.
– Это Рамона вернулась, – сказала в нос Элоиза. – Выручи меня. Сходи на кухню и скажи этой самой накормить ее обедом пораньше. Сделаешь?
– Ну, хорошо, только обещай не плакать.
– Обещаю. Давай. Не хочется как-то прямо сейчас выходить на чертову кухню.
Мэри Джейн встала, покачнувшись, но сохранив равновесие, и вышла из комнаты.
Не прошло и двух минут, как она вернулась, а перед ней вбежала Рамона. Рамона всеми силами имитировала плоскостопие, чтобы ее открытые галоши производили как можно больше шума.
– Она не дает мне снять галоши, – сказала Мэри Джейн.
Элоиза, все еще лежа навзничь на полу, вытирала слезы платком. Она заговорила с Рамоной, держа платок у лица.
– Выйди и скажи Грейс, чтобы сняла твои галоши. Ты знаешь, тебе нельзя входить в…
– Она в уборной, – сказала Рамона.
Элоиза отложила платок и с трудом села.
– Давай сюда ногу, – сказала она. – Сядь сперва, пожалуйста… Не туда – сюда. Боже!
Мэри Джейн, стоя на коленях и высматривая сигареты под столом, сказала:
– Эй. Догадайся, что случилось с Джимми.
– Без понятия. Другую ногу. Другую.
– Его машина переехала, – сказала Мэри Джейн. – Разве не трагедия?
– Я увидела Шкипера с косточкой, – сказала Рамона Элоизе.
– Что случилось с Джимми? – сказала ей Элоиза.
– Его машина переехала насмерть. Я увидела Шкипера с косточкой, а он не…
– Дай-ка лоб пощупаю, – сказала Элоиза. Она протянула руку и пощупала Рамоне лоб. – Горячей обычного. Иди, скажи Грейс, что пообедаешь наверху. А после сразу спать. Я поднимусь потом. Давай, иди, пожалуйста. И эти возьми.
Рамона медленно вышла из комнаты гигантскими шагами.
– Подкинь одну, – сказала Элоиза Мэри Джейн. – Давай еще выпьем.
Мэри Джейн принесла Элоизе сигарету.
– Ничего себе поворот? Насчет Джимми. Какое воображение!
– М-м. Сходи, намешай нам, а? И принеси бутылку… Не хочу туда выходить. Там все пропахло, к чертям, апельсиновым соком.
В пять минут восьмого зазвонил телефон. Элоиза встала с оконного сиденья и попыталась нашарить свои туфли в темноте. Тщетно. Она подошла к телефону в чулках, размеренным, почти ленивым шагом. Звонивший телефон не потревожил Мэри Джейн, спавшую на диване лицом в подушку.
– Алло, –