Поход самоубийц. Илья Попов
которое сейчас им совсем ни к чему. Ленс предложил немного прогуляться по городу и Птаха с радостью согласилась. Торчать в четырех стенах вместе со Спайком, выслушивая его треп, и не иметь возможность пересчитать ему зубы представлялось настоящей пыткой.
– Ты ведь тоже когда-то был в Карателях? – Птаха не сколько задала вопрос, сколько подтвердила собственные догадки.
– Это действительно так заметно или ты умеешь читать мысли? – усмехнулся Ленс.
– Не думаю, что священник, писарь или служка будет так ловко обращаться с мечом, – сказала Птаха. – Да и двигался ты с теми верзилами почти в унисон, точно предугадывая все их финты.
– Орден взял меня к себе, едва мне исполнилось шесть, – спустя несколько мгновений произнес Ленс, точно раздумывал, стоит ли ему вообще рассказывать эту историю. – Научил меня всему, что я знаю. Письму, чтению, точным наукам, языкам, умению держаться в седле, орудовать копьем, стрелять из лука… А еще – преследовать и истреблять врагов Троицы.
– И как же так вышло, что теперь ты спокойно якшаешься с теми, кого должен ненавидеть? – поинтересовалась Птаха. – Или одно другому не мешает? Должно быть Гессер пообещал озолотить тебя, раз ты согласился отступиться от веры.
Если ее слова и задели Ленса, то виду он не подал. Лишь бросил на нее, идущую по левую руку, быстрый взгляд.
– Люди меняются, – сказал он, обходя лежащего посредь дороги пьяницу, дрыхнувшем прямо в луже.
– Вряд ли, – горько усмехнулась Птаха.
Какое-то время они шли молча, размышляя каждый о своем. Птаха думала о том, что Спайк остался точно таким же, каким она его запомнила: самодовольным, готовым броситься в драку по любому поводу, думающим только о себе. Удивительно, что он вообще согласился на эту авантюру. Не иначе, дела его были совсем плохи.
Изменилась ли за прошедшие года сама Птаха? Да нет, наверное. Все же сложить кинжалы в футляр и спрятать его в комоде под ворохом белья оказалось недостаточно для того, чтобы начать новую жизнь, хотя когда-то она считала иначе. А быть может, в глубине души она и сама не хотела меняться, оттого так легко согласилась на предложение Гессера.
– Раз уж мы играем в вопросы и ответы: что случилось с твоей дочерью? – вдруг спросил Ленс.
Птаха вспыхнула и невольно сжала кулаки, как делала каждый раз, когда вспоминала про Эмили.
– Кажется, я сказанул лишнего, – в примиряющем жесте поднял ладони Ленс. – Прошу прощения. Я не хотел задеть за больное.
– Все в порядке, – соврала Птаха и с шумом сглотнула: – Просто… просто ее украл один близкий мне человек. Точнее, тот, кого я таковым считала.
– Понимаю, – без капли иронии сказал Ленс и, взглянув в его зеленые глаза, Птаха отчего-то поняла, что он не врет. Не сказать, чтобы ей стало сильно от того легче. Разве что чуть спокойнее.
Пообедать они зашли в вытянутую харчевню с низким потолком и отсутствующей стеной. Вместо нее меж толстых столбов были натянуты сетки, защищающие от надоедливой мошкары.
– Как