Маршрут перестроен. Ольга Андреевна Муравьева
клеёнке.
– Да… Людмила Ивановна мне, кстати, дала контакт репетитора по истории!
– Ой! Правда? Ты уже позвонила?
– Нет ещё. Она в Пушкине живёт, это около Петербурга где-то. Там сейчас совсем раннее утро. Надо подождать… Но я так волнуюсь, ужасно! Вдруг у неё уже мест нет. Или вдруг она увидит, что я ничего не знаю, и откажется заниматься… Страшно.
– Ну как же ты ничего не знаешь, дочура! У тебя же «пятёрка» по истории… – Татьяна выложила печенье из пачки на блюдце, дотронулась до крошечного скола на его краешке и вздохнула. Надо бы уже обновить посуду, но пока не на что.
– Мам, эта «пятёрка» на самом деле совсем не «пятёрка»! Семён Игнатьич у нас только даты спрашивает, а их выучить совсем нетрудно. А я задания по ЕГЭ как глянула, так там, знаешь, сколько всего, кроме дат и имён исторических деятелей!…. Я на половину вопросов вообще не знаю, как ответить. Даже как подступиться к ним, не понимаю!
Чайник на плите сипло засвистел и чихнул кипятком из носика, словно подтверждая Наташины слова. Мать налила в кружки кипяток и снова присела к столу. Опустила чайный пакетик сначала в дочкину кружку, потом, аккуратно поддерживая ложкой, перенесла его в свою.
– Ну, будем надеяться, что эта учительница тебе поможет подготовиться. А откуда Людмила Ивановна знает её, если она, как ты говоришь, под Петербургом живёт?
– А она туда переехала несколько лет назад… Раньше здесь жила, в Приморье, тоже в школе работала. Они где-то на учительских конференциях встречались, что ли. Теперь у неё там, в Пушкине, есть свой Центр по подготовке к ЕГЭ. И индивидуально она занимается с учениками, и онлайн тоже.
– Ох, так, наверное, это будет дорого, дочура… Нам с папой, конечно, для тебя денег не жалко… только… – Татьяна запнулась, не стала продолжать. Не надо дочке знать об их денежных затруднениях, ни к чему. Она ведь девочка неизбалованная, хоть и одна в семье, – никогда ничего не требует, даже не просит. По осени всегда ездит шишковать с другими ребятами, чтоб подзаработать. А что заработает, всё матери отдаёт, «в общую копилку», как она сама говорит.
– Я сразу спрошу у неё про цену, и если дорого, тогда сама как-то буду готовиться, – Наташа разломила печенье на две неравные части и снова сложила их в одно целое на блюдце.
По её нежному, чистому лицу с бледно-розовыми щеками, с широко распахнутыми глазами золотисто-орехового цвета, как будто тень пробежала, как будто в ясный день солнце вдруг скрылось за маленьким облачком. Татьяна знала, о чём сейчас подумала дочка. О широких шумных улицах, о высоких красивых зданиях и гирляндах ночных огней большого города… О том, как бы ей хотелось туда уехать. Из всех Наташиных рассказов о городе мать больше всего впечатлило, что там, – это и представить трудно! – горячая вода бежит прямо из крана! Но сама Наташа мечтала, конечно, совсем не об этом. Ей виделись большие светлые учебные аудитории, огромные читальные залы библиотек с книжными стеллажами от пола до потолка, интерактивные доски, на которых разворачиваются перед студентами