Непреднамеренное отцовство. Маша Малиновская
меня, – не спрашивает, а утверждает Нажинский.
А мне хочется сделать вид, что впервые вижу его, что он ошибся, обознался. Да только не имеет смысла это. Вряд ли он просто так развернётся, сядет в свою крутую бэху и укатит обратно в Москву, если уж припёрся с определённой целью.
А о цели этой мне даже думать не хочется.
Неужели он как-то узнал? Но как? Я ни одной живой душе не говорила.
– Здравствуйте, Ярослав Юрьевич, – холодно ему улыбаюсь. – Не ожидала вас тут увидеть. По делу в городе или в гости?
– Не делай вид, что не понимаешь, почему я здесь.
Его взгляд пронизывает насквозь. Чувствую, как от страха и этого ледяного взгляда по плечам ползут неприятные мурашки. В желудке появляется ощущение каменной тяжести.
– А вы кто? – спрашивает Рома, сжимая крепче мою ладонь.
Желание спрятать его, закрыть собой, чтобы этот жуткий взгляд незваного гостя даже не коснулся чистоты и наивности моего сына.
Но поздно. Нажинский опускает глаза и отвечает мальчику то, что повергает меня в состояние шока.
– Я твой отец, мальчик.
Господи, ну зачем? Ещё и когда Рома так озабочен этой темой. Мы же ему явно не нужны, с чего бы вдруг ему понадобилось приезжать? Ну скажет он ребёнку да уедет, а я потом что буду делать?
Ромины глазки вспыхивают. Он вздрагивает и на секунду торопеет. На маленьком личике за мгновения пробегает целый спектр эмоций.
Потом вдруг Рома дёрнувшись, резко отмирает, стаскивает с плеч свой рюкзачок. Расстегнув его, он достаёт очень-очень аккуратно картонную коробочку, а уже из неё извлекает пластилиновый танк.
– Это тебе, – протягивает Нажинскому, который смотрит на всё это с таким видом, будто его это напрягает. Вопрос: зачем тогда припёрся? – Только у меня не хватило пластилина, чтобы пушку сделать. Но мы с мамой уже купили. Я хотел дома доделать, но тогда тебе придётся ждать.
– Что за бред вы несёте? – возмущённо говорю мужчине. – Кто шутит с детьми о таком?!
– Вот и посмотрим, бред или нет, – отвечает Нажинский, а потом обращается к Ромке, показывая пальцем на коробку с соком. – Ты уже допил сок?
– Да. Ты тоже хочешь пить?
– Нет, я выброшу твою коробку.
Рома отдаёт Нажинскому свою коробочку из-под сока, и я только тогда понимаю, зачем тому она понадобилась. Он выбрасывает коробку, а трубочку вытаскивает и кладёт в небольшой пакетик и в карман.
Тест ДНК.
– Не знаю, что вам нужно и зачем вы приехали, – говорю сердито, стараясь скрыть в голосе дрожь. – Но лучше уезжайте обратно.
– Я приехал за сыном.
– Даже если и так, мы никуда отсюда уезжать не хотим.
– А я не говорю о вас, – он выделяет последнее слово. – Тебе быть в комплекте вовсе необязательно.
И вот тут я чувствую, будто меня ударили. Вот так взяли и с размаху влепили затрещину.
– Знаете что, – говорю с дрожью в голосе от злости, – только посмейте. Вы к ребёнку отношения никакого не имеете.
– Тише, девочка. Тебя никто спрашивать