Архив «Экологической гласности». 1988-2016. Владислав Ларин
Г. В. Шишкина, количественно картина аэрозольных выбросов выглядит следующим образом. За последние 5 лет среднегодовой выброс по инертным радиоактивным газам составил 6.150 Ки, по долгоживущим радионуклидам в аэрозольной форме – 0,05 Ки, по радиоактивному йоду 0,04 Ки. Это намного ниже допустимых величин и приводит к дополнительной дозе облучения населения прилегающего района всего лишь в 0,1 мР в год, что составляет одну тысячную долю от естественного фона. Конечно, такую дозу невозможно заметить на фоне глобальных эффектов. Определяется она только расчетным путем.
Концентрация радионуклидов в воздухе промплощадки ИАЭ находится в пределах от 3 до 9 х 10—18 Ки/л, а плотность выпадений из атмосферы от 1 до 5 х 10—11 Ки/кв. м в сутки. Эти цифры соответствуют аналогичным по другим районам Москвы.
Радиационный фон вблизи ИАЭ такой же, как и в других районах Москвы – как правило, от 9 до 12 мкР/ч. То же можно сказать об активности грунтов и поверхностных вод. Москва-река, протекающая вблизи ИАЭ, содержит одинаковую концентрацию радионуклидов выше и ниже по течению относительно устья впадающего в неё Соболевского ручья, по которому сбрасываются очищеные стоки ИАЭ. Уровни концентраций, как правило, находятся в пределах от 0,5 до 2,5 х 10—11 Ки/л. Точечные загрязнения, встречающиеся в зоне ИАЭ, как и в других районах Москвы, не связаны ни со сбросами, ни с выбросами от реакторных установок. Они объясняются халатностью или злоумышлением отдельных лиц. Естественно, что при обнаружении подобные «пятна» устраняются.
Для контроля за радиоактивной пылью на территории ИАЭ установлены специальные планшеты, на которых накапливаются атмосферные осадки. Осевшие частицы измеряют на предмет радиоактивности. По утверждению наших собеседников, повышенная радиоактивность аэрозолей наблюдалась только в те годы, когда в СССР и в мире проводились атмосферные испытания ядерного оружия. Как правило, через некоторое время после взрыва часть радиоактивности, разносимая ветром, достигала Москвы. Радиоактивный фон атмосферы в те годы существенно возрастал. О радиоэкологических последствиях атмосферных испытаний ядерного оружия ученые спорят до сих пор.
И как тут не вспомнить добрым словом Международный московский договор о запрещении испытания атомного оружия в трех средах – атмосфере, воде и в космосе. В результате этого радиоактивный фон атмосферы Земли снизился практически до естественного уровня.
А как быть с возможностью «выстрела незаряженного ружья»? У реактора причин «стрельнуть» немало: нервный срыв у оператора, ошибка или глупость в действиях персонала, диверсия, авиационная катастрофа и т. д. И что тогда? За забором девятимиллионный город… Ответ был сформулирован так: миниреакторы («критические сборки») опасны только для самих экспериментаторов, находящихся рядом. За свои ошибки они платили не только здоровьем, но и жизнями.