Утонувшая в метели. Иван Михайлович Лаврентьев
ания звёзд. Казалось, они никогда и не светили.
В витринах Невского проспекта болезненно отражался желтушный свет фонарей, даже ему хотелось погаснуть, стыдливо спрятаться до лучших времён. У одного из домов на Сенной съёжился от холода одноглазый кот. Он сидел на лавке и грозно щурился, грязная шерсть колыхалась на ветру, оголяя розовое тело. Похожий на бывалого моряка, он воротил морду по ветру, понимая: сегодняшнюю бурю лучше переждать в подвале.
Среди завываний метели и стужи, слагающих свою страшную одинокую песнь, во дворе Дома моды «Шереметев» встретила свои последние минуты Оля Чайкина. Её неостывшее тело заметал снег. Глаза были распахнуты, и две безжизненные льдинки бессмысленно глядели в небо.
Всего пару часов назад Оля дышала, ноздри вздымались от горячего воздуха, теперь же всё замерло, и никогда больше не суждено ей вдохнуть, подумать, посмеяться. По бледному лицу нещадно колотил острый снег, сухие губы замерли в безмолвном крике, тонкие пальцы утонули в снегу. Белёсые кудряшки слиплись от багровой жижи, тёмным пятном впитавшейся в снег под затылком. Казалось, метель оплакивает девушку, такую молодую, невинную. Вскоре зима окутала её тело, бережно присыпала белой порошей и похоронила в себе, унося душу далеко в морозную высь.
Человек, уже несколько минут стоящий в оцепенении, резко развернулся и, не оборачиваясь, поспешил прочь. Шаги его эхом раздались в арке двора-колодца, и он скрылся в потоке снега.
Утро в квартире Протасовых
Лучи декабрьского солнца играючи прыгали по обивке дивана, пробираясь сквозь лёгкий тюль в квартиру Протасовых. Отражаясь в стёклах книжного шкафа, морозный свет наполнял всю комнату, пребывающую в безмятежной тишине. Нарушали её лишь мерное постукивание настенных часов из тёмного дерева и едва слышное сопение среди вороха подушек и одеяла.
До Нового года оставалось десять дней. За ночь улицы Петербурга покрыл свежий снег, он всё ещё неспешно порхал в утреннем воздухе. Выглянув на улицу, сопящий обнаружил бы чудесную картину: из окна дома № 7 в Гродненском переулке виднелись золочёные фасады особняка Мясникова в пышной снежной шубе. Она окутала ограды, тонкие ветви рябин, тротуары, крыши. Белым-бело!
Но сопящий, как только открыл глаза, тут же резко перевернулся на другой бок. Он тяжко вздохнул и потёр кулаком веки. Снова ему привиделась она, хоть и давно не появлялась.
В груди защемило, и неприятное чувство разлилось глубоко внутри. Словно бабочки, некогда порхавшие, вернулись в коконы, из которых родились.
Женя припомнил их с Олей знакомство. Это произошло ещё в школе, до переезда из Магадана, во время летних каникул. Им с Олей было тогда лет по двенадцать, они жили в соседних домах и нередко встречались на улице, но знакомы не были, пока однажды её кошка не забежала в подвал. Девочка плакала и боялась зайти туда, а он согласился помочь – так зародилась крепкая тёплая дружба.
Когда оба подросли, между ними вспыхнуло чувство, и Женя узнал, что значит любить другого человека. Каждый день теперь проходил в ожидании вечерней встречи. Лавочка в соседнем дворе под кронами низких берёз стала их пристанищем, своеобразным тайным местом, к которому нежные чувства тянули юные сердца.
Долгие прогулки по приморскому городу, откровенные разговоры на пляже в хмурую погоду – он был готов бежать за ней куда угодно по первому зову. Такие уж они, первые чувства. Первая любовь, первый секс, первые ссоры. Для них всё было в новинку, и такими серьёзными виделись планы на будущее.
Но Оля неожиданно рассталась с ним, толком не сумев объяснить причины. Через время он, конечно, оправился, взял себя в руки, правда, чувств, столь же сильных, пока не испытывал ни к кому.
К двадцати двум годам у Жени была парочка историй, даже несколько тайных воздыхательниц, но никто из них не цеплял его так, как первая любовь. Она осталась в его памяти тёплым светом, моментами, которые парень не мог, да и не хотел повторять с другими.
И пусть он помнил лишь хорошее, внезапно всплывающие в снах воспоминания навевали тоску. Снова будто вскрывались старые детские раны, душу бередили прежние обиды.
«Который час?» – подумал Женя.
Нащупал телефон на прикроватном столике, поднёс его к лицу, и перед глазами замаячили уведомления. Ненужная информация от приложений, объявления о нелепых прямых эфирах, очередные несмешные видео от знакомых – ничего интересного. Щурясь от экранного света, разглядел – суббота, 10:00.
Он отбросил гаджет в ноги, зевнул и сомкнул веки, но мысли и воспоминания всё носились в голове. Как бы он ни укладывался, какую позу только ни принимал – сна не было, пришлось вставать.
Тело слушалось плохо: поднимаясь с постели, Женя запнулся о собственную ногу и чуть не распластался на паласе.
Скажем прямо, внешними данными молодого человека природа не обделила: высокий кудрявый брюнет с глубокими серо-голубыми глазами и точёными скулами. Вдобавок он серьёзно занимался дзюдо в школьное время, так что сложен был хорошо: широкая спина, сильные руки и ноги, крепкий торс, когда-то даже чётко выделялись