(не) Его малыш(ка). Нана Фокс
Он перечисляет аргументы в защиту своей реакции на мою идею. – У отца живу, отдельную квартиру еще не нашел, да и времени нет. Дела только налаживаются, куча всего, я мотаюсь по региону.
– А потом? Летом? К лету ты найдешь квартиру и не будешь уже так часто разъезжать? – с надеждой интересуюсь я.
– Конечно!
– Хорошо, – соглашаюсь я, – что-то я поспешила и не обдумала как следует свое решение.
– Угу. – Улыбаясь, он тянется ко мне навстречу и растворяет все мои грустные мысли жаром томного поцелуя.
О пустом холодильнике и полках в шкафчиках мы на время забываем, а возвращаемся к этому вопросу ближе к вечеру. Наскоро собираемся и идем штурмовать ближайший гипермаркет, запасаясь продуктами на несколько дней вперед.
– И для новогоднего стола давай сразу все купим, – предлагает Стас. – Не хочу больше без особой надобности выходить на улицу в такой холод.
– Холод? – смеюсь я, слепляя в ладошках снежный комок и с ехидной улыбкой запуская в него. – Даже на пару градусов теплее, чем было в начале месяца, – напоминаю ему, ведь тогда он был еще здесь и не жаловался на низкие температуры за окном.
Стас недовольно передергивает плечами и деловито клацает по экрану телефона, выводя на экран прогноз погоды на морском побережье, откуда он совсем недавно прилетел.
– Ну да, – согласно пожимаю плечами, – там теплее.
Новый год встречаем вдвоем, только я и он. И из дома не выходим, даже праздничным фейерверком любуемся через окно, лежа на диване в объятиях друг друга. Потягиваем терпкий глинтвейн, едим различные замысловатые закуски, изготовленные днем на кухне в четыре руки, и наслаждаемся единением.
Я даже пару раз себя щипаю, чтобы удостовериться, что все происходящее не сон. Стас, мой Стас сейчас рядом со мной, обнимает меня, целует в макушку и подкармливает сырной нарезкой. Видимо, разлука порой нужна, она встряхивает чувства, заставляя человека сильнее ценить любимого и не бояться это показывать.
Жмурюсь от удовольствия, загадывая под бой курантов сокровенное желание: продлить наше счастье до бесконечности.
Телефонный звонок ранним утром ставит жирную кляксу на моей скромной новогодней просьбе.
– Ты же говорил, что до Рождества останешься? – Разочарование накатывает на меня удушливой волной, туманя взгляд пеленой слез.
– Прости, Кис. – Поспешно одеваясь, Стас складывает все свои вещи в сумку. – У отца проблемы, надо ехать. – Он целует меня в макушку, а я, сонная и растрепанная, кутаюсь в одеяло.
– Не провожай, дверь я сам захлопну. – И, наклонившись, оставляет прощальный поцелуй на губах.
Замираю, укутанная в кокон одеяла, как испуганный суслик, забившийся в самый дальний угол своей норки. Практически не дышу, боясь того, что всего один глубокий глоток воздуха, пропитанного неизбежностью расставания, сорвет оковы, запирающие грусть где-то глубоко в моей душе. С трудом, но все же сдерживаю слезы, грозящие побежать весенними ручьями по бледным