Любовник. Марианна Кисс
потом свою одежду и пошел к двери. А я, как назло, не могу оторвать взгляд от его крепкой, как орех, задницы.
У двери он обернулся, я отдёрнула взгляд, он лукаво улыбнулся.
– До встречи, – сжал губы и приподнял брови.
Я рассерженно отвернулась от двери, она хлопнула.
Он ушёл.
Глава 8
Дверь хлопнула, отсекая прошлое.
Забыть срочно. Ничего не было.
Быстро подошла, закрыла на замок. Ничего этого не было.
Притулилась к двери, закрыла глаза. Пытаюсь прогнать из сознания прошедшие только что минуты. Их не было.
Что… и Ричард не целовал молодую бабу?
Резко повернулась идти в душ, проходя мимо зеркала, невольно затормозила. Повернула голову, затем осторожно повернулась всем телом.
Кто это?
Покрасневшее лицо, грудь, соски. Растрёпанные волосы, разорванная одежда. На ляжках, в дыры колгот видны пурпурные дорожки от ногтей. Смотрю ошалело. Это не я. Растерзанная и униженная. Не верю, это не я. Срочно прийти в сознание… с силой хлопнула себя по щеке. Глупая, безумная улыбка исказила лицо. Это не смех, это страдание, от предательского осознания собственной вины.
– Боже… что я наделала? – прикрыла рот рукой, коснулась глаз, щёк, коснулась носа, невольно втягивая запах. – Мамочки… Как же это?
Невероятно, этот человек оставил на мне свой запах. Тот самый, от которого до сих пор дрожат колени и кружится голова.
– Нужно смыть это немедленно, – нервно ощупала грудь, живот, бёдра.
Шагнула в сторону от зеркала и сразу наткнулась на валяющийся на полу презерватив.
– Мерзость, – проговорила, лихорадочно вздрогнув.
Неверной походкой направилась в ванную. Стянула всё, что на мне ещё осталось, встала под душ. Напор прохладной воды остудил голову и лицо. Я закрыла глаза. Стою под теплыми струями. Боюсь пошевелиться. Ещё не пропало ощущение, как будто из меня только что вытащили член. Капли с силой ударяют по коже груди. Напоминают, только что их мою грудь мяли и сосали.
– Боже, – сказала шепотом, не открывая глаз, провела рукой по голове, в неё, кажется, возвращается разум.
Из душа вышла уже немного успокоившись. Снова начала трезво мыслить. Подошла к кровати. Сдёрнула простынь, брезгливо сбросила на пол. Нашла в шкафу другую простынь, застелила, и устало упала на кровать. Лежу, закутавшись в гостиничный халат, до половины спрятала лицо в нежной, ароматной ткани.
Чуть прикрыв глаза, смотрю на картину на стене, написанную в красно-графитовых тонах специально для этого номера. На ней изображен закат. Моей жизни? Не рано ли?
В голове черти что творится. В теле, тем более. Что-то непривычное, неосязаемое.
Ещё недавно всё было стабильно, нерушимо. А сегодня валится по кирпичику, да не по одному. Трещины. Дыры.
Сегодня я узнала, есть не только механический секс опостылевших друг другу супругов, ещё выдающих это действо за что-то священное, правильное. Есть секс, не поддающийся логике. Он ни с чем не сравним. Произошедшее в этом номере трудно с чем-то сравнить.
Этот