Ведьмочка для ректора Боевой Академии. Анна Алора
вздохнула. – Тут же, в печке, не сажа, а краска ядреная, несмываемая.
– Э, не-ет, Ведянка, – прищурился Рыська. – Не в краске, боюс-сь, дело-то.
Я струхнула пуще прежнего:
– А в чем тогда?
Тут Рыська и выдал вдруг:
– Да ка-ак бы не в источнике тво-ем, – и нервно зевнул.
Глава 12
Я только рот открыла. Источник… Да я уж о нем и позабыть успела, с кругами этими.
Ой-й..
И не нужен, вот не нужен он мне совсем-то.
Мне и ведьминской науки по самые уши, отвары бы мне да настоечки делать. Огородиком вон заняться.
Зелья омолаживающие, по бабулиному рецепту.
И откуда он только взялся, источник этот, на мою голову.
Вздохнула, взялась косу плести. Да с такими кудрями мудрено больно это. Пряди тугие, выбиваются из рук. Но справилась наконец.
Что же, делать нечего. Придется, хочешь – не хочешь, а идти на поклон к гримуару родовому.
– Тогда тащи-ка ее сюда, книжечку, – буркнула Рыське.
– А за брас-слет не боиш-шь-ся? Сожрет ведь, – строго глянул фамильяр.
– Чего думае-шь, сам попробовал? За тебя переживал, вот и реш-шил, – добавил Рыська и прищурился.
– Так что ж делать, Рысенька? Этак у меня еще чего вырастет, или облысею вон вся, чисто магистр Левий буду, – усмехнулась я. Самой невесело было, конечно. Да и страшновато, чего и говорить. И не столько того, что может сожрать гримуар браслет мой, как того, что узнать могу.
Рукой махнула фамильяру:
– Тащи ее, несговорчивую вредину.
Рыська промолчал, выразительно так на меня глянул и исчез.
Вышла я из ванного уголка, да за столом устроилась. Но сначала прихватила один свой пузыречек, с настойкой кровавки. Пригодится, чую.
Рыська явился с недовольной мордочкой, держа книгу на вытянутых руках.
Старушка сегодня совсем не в духе, это я сразу поняла.
Ну. еще бы.
Ведь Рыська пытался ее открыть. Она и со мной-то кочевряжится, а уж тому спуску никогда не давала.
– Рысенька, на стол положи, – попросила.
Положил, а сам рядом встал, чтоб, значит, вовремя книжку выхватить, когда та застежкой своей зубастой к браслету потянется.
Но я кое-чего другое придумала. Недаром ведь настойку кровавки принесла-то.
Эх-х…Была – не была. Протянула Рыське палец и зажмурилась:
– Царапни, да только аккуратно, Рысечка.
Все понял фамильяр и недовольно фыркнул. Прищурился, и мигом ткнул острым когтем мне в самую подушечку указательного пальца.
Скривилась я, конечно, но тут же капнула капельку настойки кровавки.
Вот хорошая настоечка, прямо незаменимая, когда ранения какие.
И кровь остановит, и боль уймет.
Зато за браслет душа спокойна. Хоть и дефектный мне достался, да спросит дядька Симеон в случае чего как за хороший-то.
А так кровь моя у Рысечки на когте осталась. Фамильяр злорадненько ухмыльнулся и усы его победно расправились.
Приложил коготь к гримуару да еще и нажал как следует.
Чтобы, значит,