Ведьмочка для ректора Боевой Академии. Анна Алора
у меня… Вот что он выдумал-то. Какой у меня может быть источник, у ведьмочки?
Я прищурилась и ласково так, ну, как уж умею, сказала:
– А принеси-ка ты мне, Рысенька, книжечку. Гримуар наш семейный.
Фамильяр разом повернул ко мне возмущенную мордочку:
– Сейчас?!
Ну, понятное дело. Ночь. Хочет назад, в свой домик. Да и отношения у него с нашим семейным вместилищем тайн так себе. Не очень, прямо скажу.
– А не хочешь сейчас, так сам тогда расскажи. Да так, чтоб я поняла все про этот свой источник, – грозно сказала я и даже брови сдвинула.
Знаю, что и этим его не проймешь. Но с книгой они давние соперники, поэтому…
Рыська возмущенно засопел, но сменил гнев на милость:
– Скажу, что сам знаю, – он покосился на меня одним глазом. – А зна-аю я, Ведянка, немного.
И мордочку сморщил. Понимаю. Для Рыськи признаться в том, что он чего-то не знает, особенно что ведьмочки его касается, нож прям острый.
Вздохнул фамильяр мой, но продолжил:
– Только скажи мне, неужели ты ничего в себе странного не замечала?
– Странного? – я задумалась. – Да ты что, Рыська. Самая обычная я ведьмочка, какие там странности?
Ну, не считать же за странность, что я, когда совсем малышкой была, могла ночью вставать и даже не помнить об этом?
– Ну, это для ведьмочек обычное дело, – отмахнулся Рыська. – Связь вы так с миром налаживаете.
А вот неужели не помнишь, когда и пяти лет тебе не было, ты чуть не спалила бешеного вепря?
– К-какого вепря?!
Вот новости так новости! Нет, сегодня не ночь, а просто не пойми что. Ректоры невменяемые приходят, Рыська несет что-то совершенно непонятное.
Что бы я, да спалила? Еще и вепря.
Нет, это он уж чересчур.
Наверное, все таки возраст сказывается и спал он мало. Вот и чудит.
У сумрачных рысей бывает. Наверное.
– Рысечка, – сказала я медленно. – Ладно, давай мы завтра поговорим, хорошо?
Рыська недоуменно глянул на меня и вдруг зашипел прямо вот как змей рассерженный:
– Т-таак, В-ведяна Маленс-ская, – и оскалился, вот прям как на чужую ведьмочку.
Ойй..
Что сейчас будет.
Надо скорее про другое говорить, скорее. Иначе не просто обидится, а насмерть. Ведь он такой чувствительный, в хозяйку прямо. Сразу понял, что усомнилась я опять в его памяти, и вообще в нем.
– Спать я хочу, Рысенька. Вот прямо глаза слипаются. От нервов, наверно. Да и ночь еще на дворе, – затараторила я и широко, старательно зевнула.
Чуть челюсть не вывихнула, как старалась.
Нет, спать я и правда хотела. А вот слушать о том, о чем он мне поведать собирался, этот вот явный бред – совсем не хотела.
– Ну, спи-и, – протянул Рыська и с подозрением посмотрел на меня. – Так и быть, утром тебе все расскажу.
Уфф…
Кажется, обошлось.
Я посмотрела вслед исчезающего на глазах фамильяра и решительно вернулась в постель.
Нервы нервами, а спать и правда надо.
Но дверь я в этот раз заперла понадежней. На задвижку, да