Чудище или Одна сплошная рыжая беда. Анна Кувайкова
плече, а со второго небрежно сваливающуюся, что было мне только на руку (лишний раз бедную татушечку тревожить не будет) я закинула мокрый рюкзак и шмотки в стиралку прямо к вещам Полонского. Запустила режим стирки и сушки, на батарее пристроила тетрадки и вернулась на кухню, на ходу вытрясая воду из брелка сигнализации и телефона.
В их реанимации я, если честно, очень так сомневалась, но на всякий случай оба разобрала по запчастям и в банку с рисом запихала.
– Есть хочешь? – поинтересовалась у Богдана, который с лицом мага экспериментатора наблюдал, как моя новая зверушка карабкается по его обнаженным рукам, соскальзывает, но упорно пытается забраться вверх. – Поцарапает же.
– А что она вообще от меня хочет?
Прыснув, я пересадила несчастную момонгу на почти сухую шевелюру блондина. Зверушка перемещению в пространстве обрадовалась, а вот Полонский – не особо!
– Ни-Ни любит сидеть на волосах, – пояснила я, методично разграбливая содержимое холодильника. – Она за два часа научилась открывать защелку на клетке, приходится комнату теперь закрывать, чтобы она цветы в кружавчико не пожевала. Знаешь, как прикольно утром ее из головы вытаскивать? У-у-у… Кстати, ты ей, похоже, понравился.
– Я рад, – подперев щеку кулаком, с «восторгом» отозвался Богдан, пока моя животинка, радостно попискивая, устраивала у него на голове какое-то подобие гнезда.
Я злорадно похихикала, не без этого. Ну, а чего, не одной же мне страдать! Я за эту, как ее… Добро и справедливость, во!
Выставив на стол останки вчерашнего с салата из ветчины, сыра и ананасов, и чудом оставшуюся лазанью, забралась на табуретку и радостно потерла лапки, ляпнув традиционную фразу японцев:
– Иттадакимас! – на меня в ответ так посмотрели… Я поспешила откреститься. – Не-не, никакого японского!
Еще один недоверчивый взгляд в ответ. Пришлось поспешно каяться:
– Только английский со словарем и чуть-чуть корейский. Ладно, не чуть-чуть. Ну, ладно, далеко совсем не чуть-чуть, и не надо тут во мне дырку взглядом делать! Ешь давай.
Богдан хмыкнул, но комментировать не стал. С трудом снял со своих волос категорично протестующую Ни-Ни, наложил себе в тарелку салата и, устроив опоссума на коленях, поделился с ним кусочком ананаса. Белка взятку одобрила.
– Обжора, – прокомментировала я сие действо. – Куда в нее столько лезет? Дан, ты тоже ешь, пока не остыло. Кир, конечно, не шеф-повар дорого ресторана, но готовит вкусно.
Блондин попробовал. Удивился. Распробовал. И спокойненько так заметил:
– Повезло тебе с родственником.
Я аж салатом подавилась!
– Кхе-кхе, – с трудом откашлялась и, запив соком, осторожно спросила, глядя на мистера невозмутимость всея универа. – А-а-а… откуда ты знаешь?
– Да брось, Ань, – равнодушно пожал плечами Полонский, спокойно принимаясь за еду. – Громов не из тех людей, кто стал бы афишировать на публику отношения со случайной любовницей. И уж тем более не разрешил бы своей официальной девушке пахать на нескольких работах