Чудище или Одна сплошная рыжая беда. Анна Кувайкова
Ну как, крутящийся… все чинно, со знанием дела, без какой либо ругани, суеты или бестолковых движений. Все спокойно, четко, размеренно. Рукава черной рубашки закатаны, волосы в короткий хвост стянуты, на губах улыбка мягкая…
– Да вот думаю, взять и влюбиться в тебя, что ли? – пригубив любимое фруктовое вино из бокала на тонкой ножке, насмешливо протянула я, сидящая на высоком стуле за барной стойкой.
– Ты уже как-то пробовала, – вытерев руки о полотенце, Кирилл оперся спиной о кухонный гарнитур и сложил руки на мускулистой груди, иронично вскинув брови. – На выпускном, помнишь?
– Не напоминаа-а-ай! – с чувством провыла я, чувствуя, как пылают уши при воспоминании об этом… об этом!
Да-да, водился за мной такой грешок. Моя подвыпившая в честь окончания школы рыжая светлость, и познавшая на своей шкуре все сомнительные прелести первого сексуального опыта и, как следует, горького разочарования, приползла домой глубокой ночью. И тут, вспомнила, что, все мужики в общем-то, может козлы и сволочи, но у меня-то есть собственный единственный и неповторимый, который уж точно лучше всех остальных! Ну и вломилась нифига не соображающая я в спальню задремавшего Кира, который ждал моего возвращения, но в последний момент не выдержал и все-таки заснул. Проснулся, увидел меня в одном легкомысленном пеньюарчике, рассеяно провел рукой по волосам, обдумывая недвусмысленность намека… и выставил меня за дверь. Еще и заперся.
А поутру помирающую от похмелья и стыда меня жала долгая, поучительная лекция о вреде алкоголя на неокрепший женский организм и разгульного образа жизни, как его следствие.
В итоге я проревелась, но все рассказала. Кир перепугался, но чаем меня отпоил.
Больше мы к теме высоких «чуйств» и романтических отношений не возвращались. Да и не хотелось, если честно. Кирилла я любила до безумия, но исключительно теплой, родственной любовью.
– Стыдно? – насмешливо поинтересовался Громов, принимаясь за нарезку овощей на салат.
– Издеваешься? – прыснула я, соскакивая со стула и нагло уворовывая из-под его руки маленькую помидорку черри. – Да я думала наутро, что скончаюсь больше от стыда, чем от похмелья! Злюка. Зачем напомнил?
– Сама начала, – со смешком парировал мужчина, не отвлекаясь от готовки, пока я громила шкафчик в поисках посуды. – Рыж, а что, с женихами вообще туго?
– Шутки шутим, да? – откликнулась я, уронив на ногу блюдце, по случайности не разбив его. – Кто меня вообще выдержать сможет?!
– Исаев, Полонский, Алехин, – спокойно перечислил Кир, глядя одним глазом, как я, прыгая на одной ноге, пытаюсь накрыть на стол. И, помолчав немного, задумчиво так добавил. – Харлей?
Я от такого предположения тарелку повторно уронила. На ногу!
– Ну и пакость ты, Громов! – прочувственно выдала, прыгая на одной ноге. Надо мной посмеялись, но посуду отобрали во избежание дальнейшего членовредительства. Правда, чьего именно, еще разобраться надо!
– Хотя да, погорячился, –