Посленовогоднее чудо. Роман Глухов
и дискуссиях и сильно злится, если кто-то посмеет сказать своё мнение, отличающееся от его. Я знаю лишь единственный случай, когда Ильин Андреевич засомневался в своих словах. Казалось бы, нужно просто поддакивать такому человеку, но как я не пытался, как делали все остальные, он всё равно в большинстве случае раздражался на меня. Помнится, я усугубил его неприязнь ко мне: случайно задел бокал вина, который затем пролился на синие брюки и блестящие туфли Ильина Андреевича. Теперь, когда отставной офицер что-то начинает рассказывать, я просто предпочитаю молчать, но это тоже может раздражать его.
– Григорий Александрович, – приветливо произнесла Лидия Александровна, – неужели, мы уже заждались.
Я неловко усмехнулся.
– Вы уж простите, так получилось. Как ваше здоровье?
– Всё замечательно.
Лидия Александровна единственная, кто может быстро усмирить пыл отставного офицера.
Справа от стола ждал рукопожатия мой лучший друг. Светло-русый парень с серо-зелёными глазами в белой рубашке и тёмном жилете. Зовут его Павел Сергеевич. Я с ним знаком со студенческих лет. Он целеустремлённый, трудолюбивый и гордый, но умеет достойно проигрывать, что довольно редко происходит с ним. Никогда не бросит в трудную минуту. Бывает наглее меня, при этом запросто находит общий язык с людьми, даже с такими людьми, как Ильин Андреевич. Приблизившись к другу, я заметил… Заметил рядом с ним её, светловолосую девушку в розовом платье! Я не ожидал увидеть её здесь. У меня что-то быстро сжалось внутри, чуть ниже груди, сердце так сильно забилось, что мне казалось, будто бы оно сейчас разобьёт грудь и с высокой скоростью вылетит наружу. Затем я почувствовал некие тёплые волны, высоко поднимающиеся и не так низко опускающиеся. Девушка смотрела на меня и нежно улыбалась мне алыми губками.
Я попытался скрыть резко появившееся волнение и, вроде бы, у меня получилось.
– Долго же Вы, Григорий Александрович, – сказал Павел Сергеевич, крепко пожав мне руку. – Как добрались?
– Ну-с, представьте, почти половину пути без подогрева.
– О-о-о, ясно, кучер, значит, провинился.
– Да, провинился.
Я подошёл к девушке, скрывая сильное смущение, и осторожно поцеловал её ручку в полупрозрачной розовой перчатке.
– Здравствуйте, София Михайловна. Не ожидал вас тут увидеть.
– Здравствуйте, – тихо ответила она, – рада вас видеть.
«А уж я-то как», – произнёс про себя. Меня переполняли разные эмоции: и хорошие, и плохие.
Я сел за стол. Моё внутреннее море стихало. Зал заполнился голосами, стуками по тарелкам и другими звуками. Все о чём-то разговаривали, только мне не удавалось хорошо разговориться. Я не мог ни расслабиться, ни сконцентрироваться на какой-либо теме для рассуждений. Почти всё моё внимание занимала София, при этом мне было боязно хотя бы на пару секунд остановить свой взор на ней.
– Друг, что это с Вами? –