Как в японской дораме. Вера Анмут
спешно положила трубку. Интрига не позволит ей долго собираться, а значит, минут через десять она уже будет здесь. Я вновь прошла в кухню и открыла холодильник. Лёд у меня имелся. Жарким летом Игорь очень любил пить чай со льдом, и потому в морозильнике всегда имелась пластиковые формочки с кубиками заледенелой воды. И ещё в холодильнике был обнаружен апельсин. Лёд я высыпала в чашку, нарезанный кружочками апельсин уложила на тарелку. Затем, взяв всё это в руки, отправилась в комнату. В этот же момент из спальни вышел Соби.
Я остановилась? Нет, я оцепенела. Вот так превращение. Да в этом уверенном в себе азиатском красавце уже и не узнать того жалкого пугливого оборванца, которого четыре дня назад я обнаружила в своём автомобиле! Чёрные волосы аккуратно уложены, длинная чёлка не закрывала лицо, в ушах сквозь пряди сверкали маленькие хрусталики серёг-гвоздиков; светло-лиловая рубашка игриво расстегнута на три верхние пуговицы, пояс чёрных идеально отглаженных брюк перетягивал ремень лилового цвета с красивой матовой пряжкой; на ногах модные кожаные туфли.
– И как я выгляжу? – с кокетливой улыбочкой поинтересовался щёголь, вальяжно приближаясь ко мне пластичной походкой леопарда.
– Хорош, – признала я, вырывая себя из изумления. – Хорош. Бедная Анжела. Если ты в простом наряде одним взглядом сумел обжечь её сердечко, то теперь оно непременно сгорит дотла.
Соби остановился совсем близко от меня. Надо же, от него даже веяло тонким ароматом парфюма.
– А до тебя искорка не долетела? – заглянул Соби в мои глаза.
У меня внутри что-то вздрогнуло. Кажется, это было сердце. Тёмно-карие раскосые глаза ждали моего ответа. «Он у нас известный сердцеед». Слова Александра очень вовремя всплыли в моей памяти. Они не позволили моим колючкам вяло обмякнуть под действием жаркого обаяния.
– И не надейся, – огрызнулась я.
Раздался звонок в дверь. Тоже вовремя. Передав Соби чашку со льдом и тарелку с апельсинами, я отправилась встречать гостя. Анжела не зашла ко мне, а буквально запрыгнула. В одной руке она держала бутылку Мартини, в другой – пакет с тремя грушами, а между ними выпирала почти обнажённая пышная грудь, зажатая в тугой лиф ярко-синего платья. Анжела в своём репертуаре. И если ей предстояло получить серьёзный ожог сердца, то Соби рисковал окосеть.
– Ну, где он? – зашептала Анжела, хлопая от горящего любопытства длинными ресницами.
Забрав из её рук бутылку и пакет с грушами, я указала вглубь квартиры. Анжела помяла свою копну бело-жёлтых кудрей, поправила лиф платья и смело под цокот каблучков вошла в комнату. Я прошла следом. Как я и полагала, завидев парня, Анжела остолбенела, не смея отвести от него распахнутых не то от восторга, не то от удивления светло-карих глаз.
– Ну вот, знакомьтесь, – приблизилась я к парочке. – Это мой друг Соби, а это – Анжела, моя подруга и почти соседка.
– Добрый вечер, – мило улыбнулся Соби, отвесив короткий поклон.
– О! Это…– Анжела выползла из оцепенения и изобразила на лице улыбку. – Соби-сан, конничива. Урэсии дэс нэ…19
Теперь у парня брови взметнулись
Здравствуй, Соби-сан. Рада тебя видеть…