Князь Рязанский. Михаил Васильевич Шелест
собирался… Выпил зелье, прочитал заклятье…, а очутился здесь. И живу здесь уже пятьдесят лет. Людей до вашего прихода не видел. Бог миловал.
– Да, как же тебя не только во времени, но и от Москвы так далеко закинуло?
– Уж сильно я хотел далеко уйти, наверное.
– Ну и как, не хотелось потом вернуться?
– Попервой хотелось, но потом передумал. Я с малолетства думал в скит уйти и отдать себя Богу. А тут… Тут поваленные деревья были. Пожег их. Засадил на лядо1 полбы. Как раз мне целый пуд дали на пропитание. Полба уродилась сам двадцать. И щас неплохо родит. Мне хватат… Поставил себе избушку. Живу. Молюсь. В ручье рыбы полно. Корешки, травка, ягодки. Ловушки на зверьков ставлю. В засеку кабан, олень заходят.
– Не покажешь зелье? – Прервал я его.
– А штож не показать, гляди.
Он вытащил из-за печи тряпицу, развернул её и достал скрученную в трубку сухую бересту, а из неё вытряхнул стеклянный флакон из мутного стекла, похожий на маленькую флягу, укупоренный пробкой. Всё это он передал мне.
Бересту я разворачивать не стал, понял, что сломается, но увидел внутри её нацарапанные буквы. Посмотрев вопросительно на Михаила, я взялся за пробку флакона. Михаил молча смотрел на меня. Глаза мне его нравились. Даже во время болезни они светились добротой и весёлыми искорками.
Я с трудом выкрутил плотно притёртую пробку и поднёс горло фляги к носу. Зелье было пряным, и остро шибануло в нос. Запах был приятным. И булькало там ещё прилично. Я ввернул пробку на место и вернул флягу вместе с берестой деду.
На том мы тогда и расстались.
Я приезжал к нему почти ежегодно. Мы осенью летали на рыбалку самолётами Дальнереченского авиаотряда на приток Бикина речку Улунгу, а потом здесь перемещались на вертолёте и лодках.
Я внимательно слушал его рассказы о прошлом. За его пятнадцать лет, он прошёл и войны, и, как говорил наш юморист, ещё более тяжёлое мирное время. Меня интересовало боевое искусство, и мы с ним немного фехтовали на палках. В его шестьдесят пять, он имел крепкую руку. Я тоже был мужиком нехилым, неплохо знал финты, типа восьмёрок «стиля дракона», и мы тогда весело проводили время.
* * *
Сейчас у меня была очень сложная ситуация. Ещё в том году я спланировал акцию возмездия в отношении двух бандитов, убивших моего бывшего командира. А после акции решил спрятаться в прошлом. Тут меня особо ничего не держало. Я завёз деду в избушку всё, что мне может пригодиться в пятнадцатом веке. Весь год читал умные книжки по истории и прикладным наукам. Короче, готовился к переходу «за кордон» и долгой, дай Бог, жизни по чужой «легенде».
Михаил согласился отдать мне зелье с заговором, и активно участвовал в моей подготовке к перебросу: передавал мне манеру разговора и словарный запас старославянского, описывал известных ему людей, места, где он жил и побывал.
А неделю назад я вышел на «вора в законе» Хасана, и сообщил ему, что знаю, где прячется его кровник. Попросил за информацию хорошую плату серебром. Группировка Хасана контролирует незаконную добычу серебра