Нижние уровни. Александр Андреевич Лобанов
и души, и живые путники вполне могли преодолеть барьеры – для сознания нет границ, в отличие от стран. Находилось немало желающих встретиться с душами недавно почивших.
Я и сам надеялся, что сумею добраться до этого уровня в ближайшие годы.
– Я учусь различать ауры людей, – нехотя признался я. – Правда, если честно, запомнил ещё не все цвета и оттенки. Да и плохо даётся расшифровка цвета на эмоциональном плане. Зато болезни по яркости ауры могу определить. По крайне мере самые большие дыры заметить.
Внутренний монолог на заднем фоне сознания к этому моменту пришёл к выводу, что рабочие моменты хоть во многом и были неприятны, но оставались необходимы. Да, я их вспоминал нечасто, но они меня многому научили, потому копаться там не особо результативно. Но в таком случае, где мне искать личный кошмар?
– Тогда скажи, какая у меня аура? – приподняла мордочку Блекджек.
– Красный. Жёлтый. И совсем немного черного, – честно признался я. – Очень простое сочетание, даже я расшифрую. Красная энергия – это здоровое эго. Хотя в негативном ключе алый цвет может обозначать гнев, беспощадность, беспокойство или нервозность. Жёлтый – цвет пробуждения, оптимизма, легкомысленного характера, вдохновения и ума. Чёрный указывает на беспощадный характер по отношению к себе или другим. Также говорит о проблемах в прошлом, пережитом гневе, горе или проблемах со здоровьем.
И нет, я не так хорош в этом, как может показаться. Мне требуется как минимум несколько минут и полная сосредоточенность, чтобы разглядеть ауру человека. Пусть и тренируюсь я на Адском уровне, но в работе это пока не может помочь. Зато я изучил всех своих близких, в том числе Блэкджек.
– Так не интересно! Ты знаешь мою литературную историю, вот и подогнал, – насупилась поняшка.
А я понял, что самым страшным и неприятным для меня может быть только личное. Личные потери? Что может быть больнее и неприятнее? И если с Брутом мы разобрались, а потерю Маши я почти забыл, да и воскресил я её, то оставалась только семья. Да, бабушка моя умерла, но память о ней была лёгкой и лишь немного грустной. А родители живы. Так что мне нужно?
– Не обижайся, тебе не идёт, кровожадная кибер-убийца, – потрепал я поняшку по шее, та от удовольствия закатила глаза и чуть слышно заржала. Феникс ревниво заклокотал.
Мысль о родителях меня неожиданно зацепила. Да, они живы, но я их вычеркнул из жизни почти на десяток лет. Забыл и похоронил воспоминания. Это ли не то, о чем говорила Блэкджек?
–У меня вроде бы есть идея, – предупредил я спутников и почувствовал, как они прижались ко мне, поддерживая.
Подчиняясь моему желанию, зал словно бы провернулся вокруг нас, и мы оказались у новой колонны с разводами зелени, едва заметно отличающейся от предыдущей. И вновь прикосновение к колонне, пока решимость не угасла.
Глава 4. Или как возненавидеть себя? (Часть 2 (воспоминание))
– Так, значит, решил. Едешь? – гулко уточнил батя, когда щи оказались