Под покрывалом белых облаков. Элеонора Кременская
ангелов. Нам было непонятно, о чем это она?
Рассказывая, старичок, между делом, накрывал на стол, который, стоял посреди комнаты. Из печки он достал противень с горячими, только что испеченными пирогами и сообщил Кристине:
– С творогом!
Ловко переложил пироги в плетеное блюдо. Сходил на кухню, добыл из столов обитых клеенкой, где были устроены на старинный манер ящики под столешницами, красивые чашки с блюдцами, сполоснул под рукомойником.
– Пригласили мы с женой бабку. Не знахарку, нет, а колдушку. Бабка пришла, взглянула на дочку, да так и села. Не жилица она, говорит, и печать на ней! Что за печать, спрашиваем? Она на нас руками замахала, и не спрашивайте! Только, говорит, плохо бывает тем семьям, где рождаются подобные дети и детям плохо от того, что они жить никак не могут. Многие мир ненавидят и от ненависти начинают чудить.
– Чудить? – переспросила, усаживаясь за стол, Кристина.
– А то, как же! – закивал старичок. – Сила у них великая появляется, мысли других людей читают, как свои собственные. Погодой управляют и забавы ради, устраивают ураганы. Опять-таки людьми, как игрушками распоряжаются, идет, к примеру, человек в магазин, а чудик надавит, внушит что-нибудь каверзное и человек вместо магазина, в поле уйдет.
Наша дочка чудила, ей хорошо было видно работяг, что на ближайший завод направлялись, так, бывало, доходили они до угла дома и останавливались, бессмысленно таращились в небо. Пять минут стояли, десять минут. Жена моя в слезы, дочке говорит, нехорошо это, на смену работяги опоздают, зарплаты лишат или премии, а то и вовсе выгонят, у них же у всех семьи. Отпусти! И дочка отпускала, до того дико, наверное, охране завода было, когда сто, а то и двести человек, разом, вдруг вваливались на проходную! А дочка ничего, беззлобная она была, только скучала очень. Радио не слушала, а когда я ей телевизор приволок, черно-белый купил, отвернулась, чего говорит, там интересного, я итак все знаю!
Старичок указал на пироги:
– Понравились?
Кристина опомнилась, не заметила, как съела два пирога:
– Вкусно! – засмущалась она.
– Кушай, кушай! Я гостям завсегда радуюсь, что тут в околотке людей-то осталось, одни дачники!
И вздохнув, не спеша продолжил, расставив пальцы и водрузив на пальцы блюдечко с чаем.
– Перед смертью, дочка моя все на ваш дом смотрела и говорила, мол, пройдет время и появится в доме девушка по имени Кристина. Так тебя зовут?
Заглянул ей в глаза старичок. Девушка задрожала.
– Стало быть, так, – задумался он, – хорошо!
И помолчав, вздохнул:
– Дочка говорила, чтобы ты не боялась и не искала ангела, он сам тебя найдет, подойдет, дескать, в общественном месте, поговорит с тобой, как обычный человек, а сам постарается силу твою заблокировать, чтобы не чудила ты! Ведь ты не чудишь?
Спросил он у девушки. Кристина помотала головой.
– Вот и славненько! – засмеялся старичок. – Теперь мы с тобой