Невеста чудовища. Ева Туманова
участия. Казалось, это встроенная программа, которая сама собой включалась, стоило мне задержать взгляд на Дубовском дольше, чем на секунду. Такой дряни со мной ещё никогда не происходило.
И при этом – я по-настоящему боялась его. Не просто трепетала, а приходила в ужас от мысли, что проведу с ним полгода. Интуиция подсказывала, что он действительно способен на всё. На самые чудовищные поступки. Просто потому, что в его мировоззрении нет такого понятия. Есть только выгодное для него. Или не выгодное.
В голове снова прозвучал его хрипловатый, низкий тембр, вызывающий дрожь в подреберье: «Ты будешь жить в моём доме. Появляться там, где я скажу, и когда скажу. Делать то, что я прикажу».
Кто знает, где границы его желаний и воображения?
«Я хочу иметь всё».
Отчаяние надвигалось на меня грозовой тучей, огромной, уродливой, в пухлом брюхе которой глухо ворчала близкая буря. Громы и молнии должны обрушиться на мою маленькую голову, стереть её с лица земли. Иначе это сделает он.
Пытаясь найти выход, я схватилась за то, что было ближе всего – и допила шампанское. Переписала телефон и адрес с салфетки в смартфон. Мстительно обозначила контакт как «Ублюдочный супруг» и немножко развеселилась. Что же, во всяком случае, он никогда не сможет купить моё уважение, мою дружбу. И мою любовь. Хотя вряд ли он во всём этом хоть немного нуждался. Он слова-то такие знает?
Постукивая телефоном по столешнице, я вдруг спохватилась, что до сих пор не написала Илье. Он же там с ума, наверное, сходит! Я подорвалась с места, усмиряя разболтавшийся после выпитого взгляд и кинулась к двери. Та распахнулась, словно только этого и дожидалась, едва не отправив меня в нокаут.
– Отойди. – Илья отодвинул меня в сторону, как какую-то помеху и заозирался. – Где он?!
Любовь всей моей жизни выглядел каким-то помятым, его нижняя губа распухала на глазах, а глаза были мутные и налитые кровью. Вдобавок, алкоголем от него разило так, что хотелось петь. Так-так. Не одна я сегодня поддала для расслабления. Но я хотя бы ни с кем не дралась.
Увидев, что я одна, он опустил сжатые кулаки. Подозрительно оглядел кабинет, будто рассчитывал, что Дубовский затаился под стулом – и сейчас-то он его оттуда выковыряет. Задержался на пустой бутылке. Глаза стали злыми.
– Развлекались? – Он подошёл, посмотрел на этикетку. – Ого, Dom Perignon. Шик. Блеск. Ты этого достойна, конечно же. Как тебе? Понравилось? Оценила подкат?
С каждым словом он распалялся всё больше, приходя в натуральное бешенство. Бескровные губы сжались в нитку, желваки челюсти вспухали и опадали.
– Не надо так, – успокаивающе сказала я. – Я выпила, когда он ушёл.
Маленькая ложь. Моя мама всегда говорила, что Маленькая ложь – это семечко, из которой вырастает Огромное враньё. Но сейчас мне показалось разумным сказать так, чтобы сгладить углы. Илюха был очень пьян. Взвинчен до предела. В том состоянии, когда люди теряют способность адекватно мыслить. Любая мелочь могла стать триггером. И мне не хотелось знать, к чему это может привести.
Он зачем-то