Тотальная война. Выход из позиционного тупика. Эрих Людендорф
приходилось напоминать солдатам, которые медлили продвигаться, чтобы они не оставляли меня одного идти вперед. Наконец деревня осталась позади нас. Впрочем, все население бежало. Здесь мы вели бой с регулярными бельгийскими войсками.
При выходе из деревни мы увидали в направлении Мааса колонну, шедшую в направлении на Льеж. Я надеялся, что это 27-я пехотная бригада. Но это оказались бельгийцы, которые, вместо того чтобы нас атаковать, потеряв голову, отходили за Маас. Потребовалось много времени, чтобы уяснить себе обстановку. Тем временем находившееся при мне ядро постепенно усиливалось подходившими отсталыми. Прорыв линии фортов удался. 165-й пехотный полк со своим выдающимся командиром, тогда еще полковником фон Овеном, продвигался в полном порядке. Прибыл генерал фон Эммих. Наступление на Шартрез продолжалось.
В предположении, что атаковавшей южнее 11-й пехотной бригаде также удалось пробиться, генерал фон Эммих предоставил в мое распоряжение и ее части. Дальнейшее движение обошлось без происшествий. Из долины Мааса мы начали подниматься на высоты восточного Шартреза на виду укреплений Северного фронта Льежа. Когда бригада заняла высоту, было уже около 2 часов. Орудия были наведены на город. Изредка давалось по одному выстрелу, отчасти как сигнал для других бригад, отчасти, чтобы сделать более сговорчивыми коменданта и город. Я должен был экономить боевые припасы, так как их оставалось немного. Войска были изнурены, сильно измотавшись в бою. Офицеры остались без лошадей. Походные кухни отстали. Я дал бригаде отдохнуть и покормиться, поскольку это оказалось возможным путем реквизиции в ближайших домах.
Генерал фон Эммих скоро опять догнал бригаду. С высот восточнее Шартреза, на которых мы находились, открывался великолепный вид на город. Он лежал у наших ног. На другом берегу Мааса возвышалась цитадель. Неожиданно там развернулся белый флаг. Генерал фон Эммих хотел командировать туда парламентера. Я предложил обождать прибытия парламентеров противника, но генерал фон Эммих остался при своем решении. Капитан Гарбоу поскакал в город. Он возвратился в 7 часов вечера: белый флаг был поднят вопреки воле коменданта. Для вступления в Льеж было уже слишком поздно. Предстояла тяжелая ночь.
Тем временем я устраивал бригаду. Положение было необычайно серьезным. О других бригадах, в том числе об 11-й, не было никаких сведений. Ординарцы не смогли пробиться. Становилось все очевиднее, что бригада была единственной, которая находилась внутри пояса фортов, и была отрезана от внешнего мира. Мы должны были рассчитывать на контратаки противника. Особенно затрудняло нас наличие приблизительно тысячи бельгийских пленных. Когда выяснилось, что расположенное рядом с нами старое укрепление Шартрез не занято, я отослал туда пленных под конвоем одной роты. Ротный командир, вероятно, усомнился в моем рассудке.
Нервозность войск с наступлением темноты сильно повысилась. Я прошел вдоль фронта и призывал людей к спокойствию