Круг ведьмаков. Эра Соломона. Александр Витальевич Лежнин
волнения, потому и шаги его стали тяжелее.
Когда много лет назад он сам стал отцом, его мировоззрение сильно изменилось. С той поры даже мельком услышанный на улице детский плач начинает рвать его сердце, а родительский инстинкт велит мчаться на помощь. Оставаться равнодушным к детским страданиям он уже не может.
Девятилетний ребёнок покусился на жизни других детей, пролил кровь. Нельзя же оставлять всё вот так, нельзя делать вид, что ничего не случилось, что так оно и должно быть. Какие выводы этот ребёнок сделает из этого? Безнаказанность ещё никому не шла на пользу. Но что он, простой чародей может сделать? Как он может повлиять на этого Павла? Это же ведьмак, пусть он ещё слишком мал, чтобы так называться, но всё же это ведьмак. Негоже простому чародею будущего владыку поучать. Однако этот ребёнок совершил ужасный проступок. Нужно же хоть как-то объяснить ему, что так поступать плохо.
У него самого есть дети, они уже взрослые, но чтобы он сделал, если бы они поступили так же со своими обидчиками? Воспитание здесь играет ключевую роль, можно не сомневаться, что мальчика плохо воспитывали. Рос он без родителей, в нищете со старым дедом и ещё часто подвергался нападкам со стороны сверстников – немудрено, что он озлобился. Но нельзя от него отмахиваться, нужно помочь, обрисовать перед ним границы пока ещё не поздно, пока на него ещё можно повлиять. Неужели он, Денис Александрович, единственный кому не всё ровно?
Но как быть ему в таком случае? Идей нет. Остаётся только отмахнуться и забыть как Кристоф? Действительно, это же не его дело, ему лишь поручили отвести мальчика в Лондон. Но всё же, что будет потом? Что если это повториться снова и будут новые жертвы? В итоге сам мальчик больше всех пострадает от нынешнего равнодушия взрослых. При мысли об этом внутри чародея всё вскипело от злости.
«Нет, лучше не наживать себе и Кристофу проблем. Сегодня поговорю с мальчишкой, а завтра доставлю его в Лондон и дело с концом» – со смесью злости и презрения к себе решил он. Но хот мыслей продолжился сам собой.
А что если здесь уже ничем не поможешь, что если он уже не остановиться? Быть может прямо сейчас, этот Павел уже упивается своим могуществом? Он вкусил свои новые силы и теперь от них ни за что не откажется.
Денис Александрович с тревогой обрисовал себе эту картину: мальчишка с бессовестной самодовольной ухмылкой и зверским огоньком в глазах лежит на кровати, заложив руки под голову, и плюёт в потолок, решая с кем, он поквитается следующим. Почему-то этот образ сделался максимально реалистичным. Если «тёмная половина» мальчика уже влияет на него, то тут ничего не поделаешь, следовательно, это дело уже решённое.
Добрался до больницы. При виде входных дверей и двух курящих на крыльце медсестёр нутро его задрожало от волнения. Зашёл внутрь, решительно пересёк вестибюль. Безрезультатно прождав лифт около пяти минут, он в итоге махнул рукой и направился к лестнице. Поднялся на четвёртый этаж уже с обидой в душе, что ещё больше усилило в нём недобрые чувства.
Зашёл в больничное отделение, подошёл к медсестре на посту,