S-T-I-K-S. Рихтовщик. Дорога без начала. Дмитрий Гришанин
в беспросветную черноту.
А через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…
Отвернувшись от набегающих лотерейщиков, я хватаю Мараджелу в охапку и бросаюсь вдогонку за прошмыгнувшими мимо тварями. И через секунду едва не врезаюсь в стену, задетый шипом плечевой брони обгоняющего топтуна.
– Мне жаль, Мараджела, но, похоже, это конец, – пыхчу, отчаянно работая ногами.
– Почему?
– Перезагрузка кластера!.. Конечный кисляк!.. Обнуление!..
Подтверждая моё бессвязное объяснение, белёсый туман выстреливает из межплиточных щелей пола и начинает стремительно заполнять окружающее пространство.
А до выхода в спасительную лабораторию ещё остаётся не меньше полутора десятков метров.
Увы, я никак не успеваю их преодолеть.
В метре передо мной через мгновение ожидаемо загорается жёлтый огненный овал портала. Ускорения придаёт тычок в спину от набежавшего сзади рубера. И с дамой на руках я буквально влетаю в огненное кольцо портала…
Но вместо удара головой о стеклянную стену вдруг оказываюсь пленником злосчастного стекла. Тело бессильно бьётся на полу в коридоре, голова же растерянно озирается по сторонам внутри помещения, а шея, как в колодке, намертво зафиксирована в стеклянной стене.
– Я сейчас помогу! – доносится сзади голос Мараджелы.
Не успеваю ответить. Над головой потрясающе мощный удар тяжёлого ботинка. Раздаётся хрустальный звон трескающегося и рассыпающегося стекла…
Перед глазами загорается и тревожно мигает до боли знакомая короткая строчка уведомления:
Внимание! Сбой системы. Блокировка возрождения. Производится перезагрузка.
Не успеваю дочитать её до конца, как рухнувший сверху на шею пласт стекла гильотиной мгновенно отрубает мне голову.
Я снова погружаюсь в беспросветную черноту.
А через какое-то время чернота взрывается очередным флешбэком…
Спина горит огнём. Правая рука болтается сбоку безжизненной плетью. В пистолете осталось всего три-четыре патрона, а бежать ещё ой как далеко. Но азартное урчание за спиной стимулирует лучше пастушьего кнута. И, не решаясь оглянуться, я бегу. Изо всех оставшихся сил!
Ноги с каждым шагом наливаются свинцовой тяжестью. Шаги делаются короче, я замедляюсь, а топот преследователей сзади неумолимо нарастает.
В правую руку возвращается чувствительность, я снова могу её согнуть и неловко подхватываю под попу дрожащее от ужаса тельце девочки. Освободившаяся левая поворачивает пистолет к заходящему сбоку бегуну и от души потчует пускающую голодные слюни тварь горячим свинцом.
– Седьмой! – объявляет ведущая подсчёт убитых тварей Шпора и информирует: – До провала сто метров!
Тут же в спину впиваются когти невидимого преследователя. И, завопив от боли и бессильной ярости, я понимаю, что дальше тянуть нельзя.
– Круши! – хриплю из последних сил. И облегчённо выдыхаю, чувствуя мгновенно разливающуюся по