Прощай, Фикус!. Алекс Зотов
как! – изумлённо воскликнул Юлик.
В разговоре повисла напряжённая долгая пауза. Наконец всё взвесив и приняв решение, Хомяков быстро проговорил:
– Есть классный чешский «Чезет семьдесят пять»!
– Отличная вещь! С конца семидесятых спрос на этот аппарат в Европе только растёт. Надёжный, точный, удобный как для стрельбы, так и для обслуживания. Ствол под парабеллум калибра девять на девятнадцать. Магазин на пятнадцать патронов. Дальность эффективной стрельбы – пятьдесят метров. Абсолютно новый. Цена – полторы штуки баксов, запасная обойма входит в стоимость – как по писаному, протараторил Хомяк.
– Отлично, я сделаю тебе одолжение и куплю его за… три сотни, – проговорил Гулевский.
– Не понял? – удивлённо воскликнул Хомяков.
– А что тут понимать? Ты что думаешь, я не просёк, какой ты финт выкинул при задержании три года назад? Ты тогда ловко засветил молодому, неопытному лейтенанту Малькову старый ржавый наган с запаянным стволом вместо боевого оружия, которое ты умудрился сбросить. Я даже догадываюсь, где именно. Наверняка тот ствол до сих пор плавает где-то в речке под Сосновкой, рядом с переездом. Так как ты считаешь, что мне посоветовать моему коллеге Малькову? Стоит повторно возбуждать твоё дело или как? – усмехнувшись, спросил Гулевский.
В разговоре опять повисла пауза. Гулевский даже не пытался её прервать, понимая, что собеседник мучительно взвешивает, насколько реальна угроза и каковы её возможные последствия.
– Когда тебе нужен аппарат? – наконец глухим голосом спросил Юлик.
– Сегодня вечером в восемь, у входа в кафе «Аркадия», – произнёс Гулевский и повесил трубку.
Затем он сладко потянулся и надолго мечтательно уставился в окно.
Глава 3
Несколько дней Гулевский был занят исключительно собой. Ранним утром он совершал пятикилометровые пробежки, огибая центральную часть города, купил что-то необходимое из вещей в торговом центре «Барселона», навёл порядок дома, а вечером перед сном с интересом и любовью рассматривал купленный у Хомяка пистолет, привыкая к упругости курка и ощущению в ладони. Наконец решив, что пора, он набрал номер Малькова. Тот был лаконичен и деловит. Быстро продиктовал московские адреса, по которым были зарегистрированы Ряхин и Иноземцев, а затем с фальшивой грустью в голосе спросил:
– Так вы… Вы уезжаете?
– Да, и довольно далеко, – бодро ответил Гулевский.
– Сергей Дмитриевич, – осторожно проговорил Мальков, – а Иноземцев Виталий – это тот, что был ранен в квартире с любовницей? Ну… тот, что увёл жену у таксиста Савченко?
– Гриша, не переживай. Тебя это никак не коснётся, – с усмешкой ответил Гулевский.
– Да я не поэтому. Неужели опять хотите продолжить своё расследование по Фикусу? Вы по-прежнему уверены, что киллер Фикус и Савченко – одно лицо? Но ведь этому не было и нет никаких прямых доказательств! Только ваше предположение!
– Знаешь, Гриша! – раздражённо воскликнул Гулевский. – Я