Голос бездны. Yustiniana Bonna
с мягкой потрепанной обивкой выцветшего бледно-фиолетового цвета, которая вся была в ржавых потеках от гроздей, что держали ее, я остановился.
– Ключ над дверью, за доской. – крикнул мне отец, открывая багажник машины.
Кивнув, я поднял руку. Верхняя часть дверной рамы как бы слегка отходила от стены так, что между всем этим делом имелось достаточное расстояние для хранения ключей. Почти сразу после того, как я укололся о торчащий там, за доской, гвоздь, мои пальцы нащупали сверху углубление, в котором было что-то твердое и холодное. Это была небольшая связка из нескольких ключей. Наверняка некоторые из них предназначались новеньким сараям, погребу и тому подобному.
Чтобы открыть дверь, нужно было сильно навалиться на нее и со всей силы повернуть ключ несколько раз. С выступившим от усилия потом под челкой я открыл дверь, вошел в коридор и бросил связку на пыльную тумбу, которая будто в отместку моему грубому обращению недовольно взвизгнула, резанув тем самым мне по ушам резким звуком, отразившимся от стен помещения. Следом за этим раздражителем раздался мой громкий вздох. Запах внутри дома был, конечно, не таким свежим, как на улице после долгих дождей, но и старостью, как это обычно бывает в квартирах у стариков, не пахло. Воздух здесь просто был тяжелым. Дому, всего скорее, нужно было просто проветриться и как следует просушиться. Последнее обычно делалось с помощью растопки печи. Дедушка еще при постройке второго этажа позаботился об установке чугунных батарей, поэтому при растопке одной только печи на кухне тепло проникало чуть ли не в каждый уголок дома.
– Сходишь, заплатишь за электричество, пока я тут выгружаюсь? Там, как выйдешь на главную дорогу, пойдешь налево и так прямо, пока не увидишь выкрашенное темно-зеленое здание. – безрезультатно щелкнув выключателем, сказал отец и поставил первые коробки в коридоре.
На улице было пасмурно – без света дом изнутри выглядел мрачновато и совсем неуютно в сочетании со странными записками, что покрывали чуть ли не каждый сантиметр всех внутренних стен дома. С моего последнего визита их стало больше примерно в полтора раза! Я даже было начал думать, не сошел ли мой праотец с ума в последние дни…
– Хорошо. Кошелек в бардачке? – уже на пути к машине спросил я.
Кивнув, отец продолжил таскать пустые коробки в дом. Взяв его кошелек, я направился к «главной» дороге. Дедушка жил в своем доме, а частные сектора располагались чуть дальше основного городка, который представлял собой десяток доисторических трехэтажек. Про пятиэтажки тут никто даже и не слышал, должно быть.
Еще минут десять я шел практически по лесу, где изредка попадались домики, похожие на дедушкин. Однако большинство из них было либо заброшено, либо просто так худо выглядело. Некоторые оказались настолько плохи, что действительно являлись непригодными для жизни, но даже в них кипела жизнь, что было не так странно, как то, что заброшенными (это я определил по заросшему двору и грязным окнам)