Исповедь вампира. Yustiniana Bonna
пряча ярко-желтые, слишком необычные для человека глаза со зрачками-бусинками. Он устремил их прямо на нее, отчего по спине Вероники пробежали толпы мурашек, а внутри что-то ощутимо сжалось от странного чувства дежавю.
– Нет, все под контролем. – роняя тяжелые капли слов, спокойно ответил он и перевел ядовитый взгляд в сторону стоявшей на пороге Валентины. От этого она невольно отняла плечо от стены, с тревогой бросив ответный взгляд на незнакомца.
Ника прямо-таки кожей чувствовала, что его спокойная интонация никак не вяжется с его состоянием. Что-то животное, злое улавливалось в его золотистых полуприкрытых глазах.
– Почему Вы тут?
Тот снова мимолетно взглянул на нее, чуть сдвинув темные брови:
– Я не хочу выходить наружу. – он уже начал укладываться назад, давая понять, что не желает продолжать беседу.
– В чем проблема? – Макарова наблюдала за чужими движениями и заметила, что парень как-то подозрительно жмурится и сжимает челюсти (это было распознаваемо по напряжению жевательных мышц лица). Создавалось впечатление, что он усиленно терпит боль. – Там не зима, дождя тоже нет. Отличная летняя погода, чтобы встать с холодного бетона и пойти погреться. – бодро выдала Ника, делая вид, что ничего этого не замечает. – Вообще-то, рабочие не одобрили бы вот это вот все. – ее персиковые губы чуть растянулись.
На самом же деле все было ясно как день: бледная холодная кожа, неестественного цвета глаза, странная одежда, нежелание выходить из тени. Именно так описывались типичные вампиры в книгах и выглядели фильмах.
– Не хочу. – буркнул парень так, будто речи девочки раздражали его.
– Потому-то Вы такой бледный. А может, Вы чем-то болеете? Я могу вызвать скорую. Быть может, Вы голодны? – издевательски засыпала парня вопросами она. Порой, чтобы докопаться до истины, нужно делать именно так. Разозли человека – в порыве ярости он невольно даст узнать тебе правду.
– Так, все!.. – прикрикнул он, и, выждав немного, продолжил: – Девочка, ты когда-нибудь слышала о вампирах? – он снова развернул к ней голову и заговорил, создавая акцент на первом слове. – Если да, то ты должна понимать, почему бледный и холодный человек не может выйти на солнце. А если нет, то почитай побольше книжек, посмотри второсортных фильмов, пойми, что их не существует и никогда не подходи к сомнительным людям, живущим на улице, кем бы они себя не называли. – тихо и как-то устало сказал он, будто говорит абсолютно элементарную вещь, которую уже давным-давно пора всем запомнить. Обычно с такой интонацией мама говорила Нике надевать перчатки в мороз, чтобы кожа на руках не потрескалась. Кстати, она никогда так и не потрескалась. – А теперь марш отсюда! – громко добавил он, снова изобразив страдание и злость на бледном лице. Однако все эти запугивания не дали совершенно никакого результата. Наверное, он хотел, чтобы Ника приняла его за безумного бомжа, быть может, даже пьяного. Это верно, ведь тогда у нее навсегда отпало бы желание делать так, как она делает сейчас. Но Вероника