Вспомни меня. Любовь Александровна Хилинская
был максимально сосредоточен на дороге, двигаясь медленно, стараясь не зацепить колесами обочину. Не хватало еще перевернуться здесь и угробить и себя и эту девушку. Странно, что на работе она казалась ему злобной мегерой, а сейчас была вполне нормальной, с такой даже и пообщаться было приятно. Может, у нее это защитная реакция против таких, как он сам и другие доктора клиники? Но ведь дочь-то же от кого-то умудрилась родить, видимо, тогда брони еще не было, или сумел-таки кто-то залезть в трусы неприступной акушерке.
– Сколько тебе лет? – спросил сам для себя неожиданно.
– Двадцать пять, – отозвалась Катя, зевая.
Ее стало вновь клонить в сон, и она еле держала глаза открытыми.
– А тебе?
– Мне двадцать девять, очень скоро будет тридцать. Круглая дата, – улыбнулся Гриша. – Придется отмечать с коллективом, у нас не простят, если я тихо сольюсь. Так что буду ждать тебя на моем празднике. Приходи, можешь вместе с дочерью, будет все цивилизованно, никаких танцев на столе без трусов.
– Скукота! – заулыбалась в ответ девушка. – Танцы без трусов – это ж моя мечта.
– Да? – покосился на нее Плотников.
– Конечно! – ответила Катя, продолжая улыбаться. – Если именинник этого желает, пусть танцует!
– А я думал, ты будешь танцевать! – подначил ее врач.
– Не, ты что, я ж суповой набор, на что там смотреть-то без трусов?
– Ну, разные ж любители имеются, – Гриша кинул взгляд куда-то в район Катиной груди, отчего девушка смутилась и плотнее запахнула пуховик. – Судя по указателям, скоро приедем.
Вскоре на дороге появились фонари, и стало двигаться легче, а на въезде в город уже вовсю работала снегоуборочная техника, да и сам снегопад был здесь меньше.
– Сейчас позвоню Лехе, узнаю, на работе он или дома, – остановился на обочине Гриша, набирая номер знакомого хирурга.
Коротко переговорив с ним, покосился на Катю.
– Он на дежурстве, сейчас ключи заберем, и переночуем у него. Правда, там однюшка, но есть диван, поместимся.
Внутри девушки тут же все заледенело. Один диван и все? Может, хотя бы кресло? Или матрас?
Но ее надежды не оправдались – квартира была полупустой, из мебели там оказался упомянутый уже ранее диван с неубранным постельным бельем, стул с навешанной на него одеждой, а в кухне стол и маленький шкафчик, пристроенный возле мойки, заваленной грязной посудой. Плитка сиротливо ютилась на подоконнике, залитая то ли супом, то ли чем-то еще пригоревшим.
– Кать, я пойду до магазина добегу, пока не закрылись, ты тут похозяйничай чуток. Леха сказал, постельное у него одно, так что спать будем как бомжи, покрывало только возьмем и подушки. Он недавно переехал сюда, еще не освоился. Да и одному много не надо.
Кивнув, девушка проводила Гришу взглядом, а потом вздохнула, обозревая гору грязной посуды. Видимо, за приют придется заплатить уборкой. Она со вздохом подошла к раковине, включила воду и принялась отмывать присохшую еду к тарелкам и столовым приборам,