Флора и разные истории. Алексей Караванов
коллектива – ничего не можем скрыть друг от друга.
Лара осматривала его рабочее место: промасленные перчатки, съёмник подшипников, баллончик «жидкого ключа», домкрат, инструменты, которые она знала с детских лет.
Ангар пустовал, никого, кроме них двоих, тут не было.
– У тебя есть хоть какие-нибудь мысли?
В ответ Эрл молчал. Он пил что-то из бутылки.
– Мысли какие-нибудь имеются? – спокойно переспросила Лара. Он не ответил. Тогда она ответила сама себе:
– Нужно думать, а не просто ждать.
– Я всё продал. Я думаю, что нужно повысить индекс эффективности как можно больше. Теперь… – он отпил. – Да, они могут! Могут сократить не всех. Сократят тех, у кого индекс меньше самого меленького. Либо да, либо нет. Хотя я с современными законами не очень дружу.
Лара теперь ничего к нему не чувствовала, и это не было для неё странным. Вот он пьёт что-то, а ей не хочется пригубить горлышко бутылки.
– Я продал электронного помощника, чтобы ещё больше денег было и индекс повысился.
Лара посмотрела на него.
– Тебе не кажется, что ты поступил плохо? – нашла она твёрдость в своём голосе. Но тут же отвернулась и посмотрела на вечер за окном.
Он не ответил, только отпил.
– Я не думаю так, – сказал он тихо, в интонации извинения.
Она продолжала наблюдать за вечером.
– Я не думаю так, – проговорил он громче, в интонации утверждения.
– Не важно, – прошептала она в окно, словно всем на свете.
Эрл выпил. Губы и горло Лары отчего-то сохли, будто Эрл с каждым глотком высушивал её.
– А помнишь, – сказала Лара туда же, в окно, – как мы с тобой… Ты палец себе распорол, а я тебя лечила. В детстве. Ты порезался, когда первый мотоцикл свой учился собирать.
Голос её был выражен той глухотой и пустотой, с которой отвечает на удар пустой пластиковый бидон.
Эрл ничего не сказал. Она посмотрела на него, и ему стало ужасно совестно от этого воспоминания, как только бывает совестно пьяному человеку.
– А сколько у тебя, какой индекс? – спросил он.
Лара посмотрела ему в глаза.
– Пять два ноль шесть. Это мало очень, – сказал он словно захлёбываясь.
Она глубоко вздохнула.
– Ты только не забывай, – вдруг со злом сказала она, – что я не была со всем коллективом тогда. Я ведь в этом не принимала участия, или ты думаешь, что только от праздников я отстранена была? Думаю, что Управа это знает. Как бы она всех вас не сократила, а сбережения ваши не отдала мне. Я-то теперь одна такая, вовремя ко всем пристроилась. Думаю, лучше найти всем вам другой способ оправдаться, чем копить деньги к приезду Управы. Шансы у вас, ребята, совсем… Назвать их совсем мизерными даже не могу.
Её губы раздвинулись в улыбке.
Он посмотрел на неё несчастными глазами. Но для неё это был другой Эрл, безразличный ей.
– Ты, никак, решила меня учить?
Он старался сам отреагировать злом на зло.
– Нет.
Лара