Соперница королевы. Элизабет Фримантл
Все, кто находился на кухне, обернулись и как по команде обнажили головы.
Вперед вышла грудастая женщина:
– Миледи, вам дурно?
Не в силах вымолвить ни слова, Пенелопа лишь покачала головой.
– Вы небось повстречали призрака. Он бродит по верхнему коридору, потому мы и держим дверь на запоре, хотя вряд ли замки его остановят. Так вы его видели, миледи?
– Да. Кажется, это призрак, – онемевшими губами пробормотала Пенелопа.
– Идемте, миледи, – женщина протянула ей руку. – Бог мой, да вы холодная, как смерть. Садитесь у очага; я сделаю вам поссет[16] и пошлю за вашей служанкой. Эй, ты, – она щелчком пальцев подозвала паренька, безмозгло таращившегося на хозяйку дома, сидящую в ночной рубашке у огня, – приведи сюда новую горничную-француженку. – Она обернулась к Пенелопе: – Давайте-ка мне ваш сверток. Ума не приложу, зачем вам бродить по верхнему коридору с тюком белья. У нас прислуги больше, чем крыс в Лондоне.
Только сейчас Пенелопа заметила, что по-прежнему прижимает к груди злосчастный узел, и стиснула его еще крепче.
– Идемте ко мне в прачечную, там тепло, чисто и не воняет кухней, – понимающе кивнув, проговорила женщина.
Пенелопа покорно направилась за ней через мощеный двор в хозяйственную пристройку. Воздух там был спертый от жары и едкий от щелока. Над огнем в чане кипела вода, на рейке под потолком висели ряды простыней. Девушка опустилась на скамью и бросила сверток на пол. Оттуда вывалилась мужская одежда.
Женщина без удивления подняла ее и внимательно осмотрела, затем швырнула окровавленную рубашку и скомканную простыню в корзину с бельем, смятый до неузнаваемости воротник положила на стол, а остальное отодвинула в сторону и, тяжело вздохнув, села рядом с Пенелопой.
– Я знаю лорда Рича с младенчества. В молодости я ходила у него в няньках, так что все его причуды мне хорошо известны.
– Причуды… – повторила Пенелопа.
– С мальчиками. У некоторых мужчин бывают такие наклонности.
– Но… – К глазам девушки подступили слезы, перешедшие в рыдания. Женщина раскрыла объятия и прижала ее голову к своей объемистой груди. Разумеется, Пенелопа слышала о подобном, но не решалась произнести вслух, ибо даже помыслить о столь противоестественном деянии казалось кощунством.
– Это гораздо более распространено, чем вы думаете, юная леди. Желания плоти не всегда поддаются объяснению.
– Но он же богобоязненный человек, пуританин, – все, что она смогла сказать.
– Возможно, как раз поэтому. – В словах женщины была своя логика. – Знайте, я с вами. Коли вступите в грязь, сразу зовите мистрис Шиллинг. И помните, ваш муж в душе хороший человек, просто его терзают внутренние демоны. Уверена, у вас скоро появится ребеночек и все будет хорошо. Когда держишь на руках собственного малыша, остальное не имеет значения.
Слезы у Пенелопы высохли. Мистрис Шиллинг подала ей льняной платок и надела на нее накрахмаленный чепец.
– Ну вот, теперь вы как