Меня зовут Ксенофонт. Андрей Радченков
она… Она просто счастлива, смеется, дурачится. Они в шутку хотели снять клип и стать звездами интернета. И хотя оба понимали, что это глупость, все было не важно. Им просто было хорошо вдвоем.
Посмотри на своих уцелевших друзей,
Если есть у тебя в этом списке кто.
Если сменишь сим-карту, уйдешь из сетей,
То и перечень их будет обнулен.
Приглядись: всем плевать на твое естество,
На твои вопли: «Я не такой, как все!»,
На твой фейк анонимный, на твой статус-кво,
Тот, что был порожден чувством важности…
Нурсия после финального аккорда картинно закатила чуть раскосые глаза, поджала губки и с деланым недовольством произнесла, обращаясь больше на камеру, чем к своему парню:
– Сережа, ну что у тебя за песни такие?
– Какие, моя радость? – лучезарно улыбнулся ей Ксенофонт. Так всегда серьезный Серега улыбался только ей и никому больше.
– Невеселые какие-то…
– Как наша жизнь, милая, – задумчиво изрек Серега, ловко перебирая по ладам и выдавая на гитаре какое-то до боли знакомое соло.
– Да ну тебя! – Нурсия поднялась с валуна, потянулась всем стройным своим телом и подошла к краю утеса, любуясь с высоты на морскую даль в лучах заката. – Как можно сетовать на жизнь, когда вокруг такая красота?
– Я не сетую, любимая, – возразил Серега. – Просто я всегда начеку.
А дальше она отобрала у него гитару и, бережно отложив инструмент в сторону, обхватила его за шею руками, дабы он хоть в эту минуту позволил себе расслабиться. И он только в ее объятиях действительно позволял себе это. Их продолжительный поцелуй тоже попал во внимание камеры, о которой они попросту забыли. Всё было как в кино. И это кино почти десятилетней давности не переставало прокручиваться на компьютере время от времени.
Год спустя после того незабываемого отпуска Нурсия вышла замуж. Не за него. У Сереги тогда дела шли из рук вон плохо. Попал под сокращение, а найти другую достойную работу, как выяснилось, непросто. Еще если б он был шофером или строителем, то без работы не проходил бы и недели. А название его профессии было довольно редким: технолог молочных продуктов. Друзья и Нурсия в шутку называли его веселым молочником, в честь известной продуктовой марки. Серега не обижался, когда вместо гордого Ксенофонта его, подтрунивая, называли так. Главное, что на работе его ценили, и зарплата была такая, что деньги водились всегда. Но когда он остался без работы, все пошло кувырком, и отношения с Нурсией перечеркнула какая-то дурацкая мелкая ссора. Серега даже не помнил, из-за чего они тогда поцапались, но она ушла – как потом выяснилось, навсегда.
Сейчас у нее подрастает сын. Из надежных источников, от общих знакомых Ксенофонт, продолжавший следить за ее жизнью все эти годы, узнал, что семейная жизнь у нее дала трещину и с мужем она на пороге развода. Это означало, что у него на горизонте замаячил новый шанс, которого он все эти годы ждал, так