Княжич. Михаил Русский

      Посольство возвращалось домой. А вместе с нами на север, словно волна, накатывала зелёным приливом весенняя набиравшая силу зелень. Лесостепь в это время очаровательна, как девушка, ещё не вошедшая в тело. Всё только в набросках. Но уже заметны приятные глазу округлости. В движениях появляется плавность и размеренность. А глаза, стреляющие по сторонам, говорят о том, что ещё немного, ещё чуть-чуть – и исчезнут остатки подростковой порывистости. А на смену ей придёт спокойная уверенность в своей неотразимости для второй половины рода человеческого. В рощах небольшие, ещё не набравшие силу листья радовали глаз своей свежестью. Степь, обтекая массивы деревьев, покрылась короткой, как ворс ковра, зелёной травой. Ласковое солнышко и отсутствие пыли делали путешествие приятным и позволяли любоваться окружающим миром. Ну и размышлять заодно над некоторыми необычными вещами, например над тем, откуда я знаю половецкий язык. Княжич вроде полиглотом не был. Интересная выборочность. Ни один европейский в мыслях не шуршит, не напоминает о себе. А вот, например, на булгарском хоть сейчас могу стихи писать. Неплохой подарочек мне в багаж положили.

      Настроение было великолепное. Миссию свою мы выполнили и в Чернигов едем не с пустыми руками. И главное было не подарки хана отцу и боярам, не три сотни коней – молодых двухлеток одной гнедой масти. Главное – то, что отныне и в ближайшие годы на южных рубежах княжества воцарятся мир и спокойствие.

      Боярин Волков пошёл на поправку, и, хотя до выздоровления ему как до луны пешком, то, что он выживет и к осени вернётся домой, шаман гарантировал. И я окончательно определился, что и как буду делать для достижения своей цели. Программа-минимум – Тмутараканское княжество и впоследствии Крым. Программа-максимум – горизонты открыты.

      Рядом со мной ехал Аллурх, гот по происхождению. Выходец из горной Таврии, где ещё остались потомки легендарных победителей Рима. Как он попал к половцам, я не знаю. Видимо, оказал какую-то услугу Кончаковичу и был у того в почёте. А вот с остальной знатью – старейшинами родов – отношения у него не сложились: убил в поединке сына знатного бия. И хан, узнав, что мне нужен учитель, владеющий двумя мечами (обоерукий), выполнил мою просьбу и уговорил гота поступить на службу к княжичу, убив сразу двух зайцев.

      В его роду из поколения в поколение передавали искусство двуручного боя. А сам Аллурх отточил своё мастерство за четверть века скитаний по разным странам.

      – Пять лет служил в Византийской армии, – рассказывал он, покачиваясь в седле. – Знал там парочку хороших мастеров – двуручников. Учились друг у друга. Встречался один раз с таким же в бою. Как видишь, остался