Простушка для босса. Айрин Лакс
вошел целиком и замер, балдея от тесных и жарких пульсаций ее лона вокруг напряженного ствола.
– Андрей… Викторович! – выдавила из себя рыжая, закатив глаза. – Отпустите! – принялась толкать меня ладонями в плечи. – Отпустите, кому сказала! – запротестовала.
Однако от ее ерзаний и движений стройное тело заплясало на моем, еще теснее и глубже принимая раскаленную сталь эрекции.
– Ммм… – застонала, стиснув зубы.
– Еще раз постони! – потребовал я, медленно отведя бедра назад и посылая их вперед.
– Андрей Викторович! – зашипела кошкой. – Я не хочу.
– Пиздеж. Наглый пиздеж!.. Я же чувствую, как сильно ты не хочешь. По бедрам течет. По моим бедрам, а это просто звиздец, какая ты мокрая, Кузенька. Огненная ты штучка, оказывается… – признался я и начал двигать бедрами активнее, под громкие звуки чавканья и хлюпанья между нашими телами.
Под кожей бушевало какое-то убийственное торнадо. Оно только набирало обороты по мере моих движений!
Чем быстрее я двигался, тем мощнее становился вихрь. Мля, унесет… Уже рвет крышу – люто и неудержимо рвет!
– Вы… с девственницами… не связываетесь! – выдала низким, грудным голосом и начала стонать, не удержавшись.
– Так ты уже и не девственница, Кузя. Так что правила – нах! – возразил я и прицепился губами к местечку между шеей и плечом, целуя, звиздец, какую конопатую кожу!
На языке разлился ее вкус – пряный, травянистый какой-то, до безумия свежий и яркий. Обычно от моих баб всегда пахло духами и кремами. Даже если после душа, они пахли как парфюмерная лавка, иногда казалось, будто я целую лавку химикатов слизываю! На губах, чаще всего, помада. Сколько я ее сожрал за всю свою жизнь – несколько кило, не меньше, поедая с женских губ. Но здесь ничего – ни помады, ни духов… Простая-простая, естественная до жути… Глупенькая! Наивняшка… Кто же признается, что трактор водить умеет? Даже мужики сейчас таким точно не похвастаются, непочетно. Непрестижно, а эта дуреха выдала все, как на духу. Интересно, она хоть представляет, как это выглядит в глазах других? Смех, да и только… А я бы посмотрел, подумал с внезапным азартом. Представил ее в джинсовом комбинезоне и широкой рубахе на голое тело, чтобы через тонкую, намокшую от пота ткань просвечивали ее тугие острые сосочки – как спелые вишни.
Фантазия завела меня неприлично сильно! Член отвердел до боли. Мне хотелось двигаться без остановки, как заведенный робот. От такого стояка даже немного больно – хочется разрядиться.
Рыжая внезапно кончила, потекла, выгнулась дугой, ее острые соски чуть не продырявили хлопковое платьице в мелкий цветочек.
Я толкнул ее к стене, припер задницей и быстро стянул с рыжей платье, швырнув на пол. О да, титьки, как я и предполагал – некрупная грудь, твердая двоечка с половиной, но какие красивые полушария – идеально ровные, без перекосов, крупные ареолы и темные соски…
Я наклонился и вцепился губами сначала в левый сосок, облизнул его и начал посасывать, потом переключился на второй, лаская интенсивно.
– Андреееей… – простонала рыжая.
Ее пальчики впились