В сумраке дракон не видим. Ольга Г. Гладышева
пусть даже в сотню километров. По каким туннелям этот свет передается? Световолоконная оптика? Что даст на расстоянии эффект «как будто отодвинули заслонку»? Какую заслонку? От чего? После разрушения наполненный взрывчаткой шар с вымпелами мог отлететь на километр от места падения основных осколков и взорваться. Тогда лунатики смогли бы узнать из отчеканенных в нержавейке пятиугольников о существовании СССР и о земном летоисчислении «сентябрь 1959». Но отлететь на сотни километров…
На следующий день Александр собирал в единый отчет сброшенную коллегами информацию, но его работа была безжалостно прервана появлением Вероники.
– День добрый, Александр, вы не очень заняты? – едва закрыв за собой дверь, произнесла она.
– Да вроде не очень. Кстати, ты не знаешь, что с Аленой стряслось? Какая-то она не такая, не обычная в последнее время.
– Мы все нынче не обычные, так что вы не пугайтесь. Не будете? Ну вот и ладушки. Знаете, Александр Александрович…
Начальника лаборатории покоробило. Когда обращаются по имени-отчеству, ничего хорошего обычно ждать не приходится. Вероника – аспирантка, и хоть она значительно младше, Александр все-таки предпочел бы обращение по имени. «Ведь мы не просто рабочая группа института, – думал он, – мы одна команда, а в команде излишняя субординация не нужна». Александр долго добивался, чтобы Вероника обращалась к нему по имени и на «ты», но сегодня почему-то произошел сбой.
– Мне бы хотелось сегодня вам рассказать, – менторским тоном начала Вероника с каким-то отчаянием глядя в окно, – что наибольшей популярностью в настоящий момент пользуются вот такие презервативы с пупырышками.
– Что? – Александр от удивления даже привстал из-за стола.
– Ну вот, например, как эти. Посмотрите, голубенькие, розовые.
Вероника выложила на стол несколько упаковок. Александр отказывался верить своим ушам, а заодно и глазам.
Щеки Вероники смущенно раскраснелись, глаза блестели, она была восхитительно красива, однако лицо при этом выражало полную невинность, и это озадачивало еще больше.
– Вероника Антоновна, а не потрудитесь ли вы, любезная, объяснить, что бы это все значило?
– Вот эти с яблочным вкусом, эти с клубничным, а эти с банановым, – не обращая на Александра особого внимания, продолжала она.
– Вероника, я не собираюсь из них компот варить, честное слово. Зачем они здесь?
– Я просто хочу вам их подарить.
– В честь чего? То есть с какого бодуна? Как в вашу умненькую головку могла прийти подобная мысль?
– А чего вы испугались? Я же себя не предлагаю.
– Слава богу, хоть это радует.
В лице Вероники что-то дрогнуло:
– Александрчик Александрович, миленький, возьмите их, ну пожалуйста, я потом все объясню.
– Вы что, сговорились меня с ума сегодня свести?
– С ума?