Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 7. Александр Атрошенко
основу лучше любых писаных договоров, и невзирая на разные политические устои, русско-французское сближение быстро развивалось. Во время визита французской эскадры Кронштадт в 1891 г. Александр III стоя слушал революционные гимн Франции – Марсельезу, призывавшую народы во имя свободы «к оружию к борьбе с тиранией», т.е. абсолютизмом, и провозгласил тост за здоровье президента Французской республики Карно.
Наконец, сближение двух держав заключалось подписанием 24 декабря 1893 г. обоюдной конвенции о военной взаимопомощи. В Берлине еще долго не хотели верить в свершившееся. В отличие от Франции, которая стремилась втянуть Россию в антигерманский союз ради будущего военного реванша за поражение в 1870 г., Александр III считал конвенцию залогом европейский стабильности. Узнав о кончине Александра III французский журнал либерального направления «Revue des Deux Mondes» («Обозрение двух миров») писал: «Это горе было и нашим горем; для нас оно приобрело национальный характер; но почти те же чувства испытали и другие нации… Европа почувствовала, что она теряет арбитра, который всегда руководился идеей справедливости»78.
Внешность Александра III Витте описывает следующим образом: «Фигура императора Александра III была очень импозантна; он не был красив, по манерам был, скорее, более или менее медвежатый; был очень большого роста, при чем при всей своей комплектации он не был особенно силен или мускулист, а скорее был несколько толст и жирен, но, тем не менее, если бы Александра III явился в толпу, где бы совсем не знали, что он император, все бы обратили на эту фигуру внимание. Он производил впечатление своею импозантностью, спокойствием своих манер и с одной стороны, крайнею, твердостью, а с другой стороны, – благодушием в лице»79. «По наружности – походил на большого русского мужика из центральных губерний, к нему больше всего подошел бы костюм: полушубок, поддевка и лапти: и тем не менее, он своею наружностью, в которой отражался его громадный характер, прекрасное сердце, благодушие, справедливость и, вместе с тем, твердость, несомненно импонировал, и, как я говорил выше, если бы не знали, что он император, и он бы вошел в комнату в каком угодно костюме, – несомненно все бы обратили на него внимание. Поэтому меня не удивляет то замечание, которое я, помню, сам слышал от императора Вильгельма II, а именно, что он завидует царственности, самодержавной царственности, которая проявлялась в фигуре Александра III»80.
А. Луначарский описывает Александра III со слов А. Кони: Это был «бегемот в эполетах», человек тяжелый, самое присутствие которого и даже самое наличие в жизни словно накладывало на все мрачную печать. Подозрительный, готовый ежеминутно, как медведь, навалиться на все, в чем он мог почуять намек на сопротивление, – какой уже там «первый дворянин своего королевства»! – нет, первый кулак своего царства на престоле»
Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Т. I. Нижний Новгород, Чёрная Сотня, 2013, стр. 13.
Витте С. Ю. Воспоминания. Детство. Царствование Александра II и Александра III. (1849—1894). Т. III. Ленинград, Госиздат, 1924, стр. 153—154.
Там же, стр. 154—155.