Четвёртая зеркальная война. Александр Андреевич Лобанов
ещё зачем? – насторожился я.
Но Глагол и не подумал отвечать. Словно отрешившись от мира, он просто смотрел в бесконечность, поглаживая головку Брауни, которая выступала фигурой на носу нашего небольшого судна. Я уже знал, что выпытывать из него ответы в таком состоянии бесполезно: нужно либо выполнить просьбу, либо проигнорировать. И я выполнил.
– У Брауни… проблема. И я боюсь, что твой Хугин, как и ты сам, можете быть отчасти… связаны, – Глагол обычно говорил не много, но чётко и ёмко. В этот раз паузы между словами были настораживающе длинными. Напарник не знал, что сказать, и это было предвестием беды.
– Всё настолько плохо, что даже Критики не должны об этом знать? – я невольно перешёл на шепот.
– Помнишь, как Брауни в Мёртвой сети пожрала своих сородичей – пауков – дабы восстановить свой исходный код? – я активно закивал, вспоминая то приключение. Глагол же помедлил, но чуть отстранённо продолжил: – Она получила больше, чем мы рассчитывали. Во-первых, теперь Брауни может генерировать Истинную веру…
– Так это же здорово! Вера лишней не бывает! – не понял я трагедии соратника.
– …А во-вторых, поглотив код ИИ, Брауни переняла их способность: генерация Веры в несколько потоков.
– Эм… Тоже неплохо. Запас в несколько десятков единиц – это всегда хорошо!
– Боюсь, речь идёт о других порядках, – на выгнутую мною бровь напарник вздохнул: – Сейчас это цифры с двумя нулями…
Брауни тем временем выбрала водоворот-туннель, где нам предстояло продолжить путь, и причалила. По телу прошла волна вибрации, нечто среднее между гулом водопада и звоном зеркала на грани того, чтобы разбиться. Какое-то смутно знакомое чувство, словно тело на миг стало желеобразным. В любом случае ощутить опору под ногами было приятно. А ещё приятнее было осознавать, что половина пути до Зазеркалья пройдена! Осталось ещё немного гнетущего холода, бритвенно острого льда и темных отражений…
– Надеюсь, Брауни может это контролировать? – задал я главный вопрос, ибо получить одержимого напарника посреди похода совершенно не прельщало.
– Нет, – короткое слово прозвучало, словно приговор. А напарник помрачнел ещё больше.
Я аж слегка окосел… Хотелось сослаться, мол, у нетсталкеров значения Веры были и того больше! Вот только они плохо кончили. Сотни единиц Веры качества Истинной – это много даже для Глагола. А если это перейдёт на тысячи? Десятки тысяч? Будет ли Глагол успевать тратить столько Веры?
– Часть генерируемой Веры она пускает на собственное питание. Опасность голода для неё исчезла. Но я боюсь слишком раскармливать её…
– Чем больше она генерирует Веры, тем больше питается, тем больше становится, тем больше генерирует Веры… – тут же уловил я опасность. – Она словно ядерный реактор, где началось бесконтрольное деление. И если это не остановить…
– Либо бесконечно увеличивающейся техно-организм, который, не сдержав мощи, может взорваться. Либо отдавать Веру близким, подвергая их риску одержимости… – припечатал Глагол.
Ни один