Песнь серебра, пламя, подобное ночи. Амели Вэнь Чжао
она бормотание старика Вэя. Это была старая хинская поговорка, основанная на вере в то, что четыре Бога-Демона присматривают за своей родиной и своим народом.
Но Лань с поразительной ясностью видела, что в этом мире богов не существует.
Только монстры в облике людей.
Их было двое. Крепкие элантийские солдаты, облаченные в доспехи. Грохочущими шагами они прошли мимо Лань. Инстинктивно взгляд девушки метнулся к их запястьям, и от увиденного у нее перехватило дыхание. Никакого блеска металлических браслетов на запястьях, сидящих так туго, что они, казалось, срослись с плотью. Эти руки не могли вызвать огонь и проливать кровь щелчком бледных пальцев.
Значит, просто солдаты.
Когда она проходила мимо, один из них остановился. Дверь была всего в нескольких шагах, прохладный вечерний воздух уже коснулся ее лица. Сердце Лань дрогнуло, как у кролика, на которого смотрел орел.
Ангел вытянул руку и сжал пальцами ее запястье.
В животе Лань расцвел страх.
– Смотри, Максимиллиан, – позвал солдат, другой рукой приподнимая край ее дули. Лань, смотря в его по-юношески зеленые, как летний день, глаза, удивлялась, как мужчина может сделать цвет олицетворением жестокости. Лицо солдата могло бы принадлежать одной из мраморных статуй крылатых стражей, которые элантийцы воздвигали над дверями своих домов и в своих церквях: красивое и совершенно лишенное человечности. – Не думал, что найду в подобном месте такой прекрасный экземпляр.
Лань выучила элантийский язык. Ей пришлось это сделать, чтобы работать в чайном домике. От этого языка кровь стыла в жилах. Слова элантийцев были длинными и раскатистыми, совсем непохожие на резкие иероглифы хинской речи. Элантийцы говорили медленно, неторопливо, как люди, опьяненные властью.
Лань стояла тихо, даже не смея дышать.
– Оставь эту штучку, Доннарон, – окликнул первого напарник. Он уже был на полпути к стойке, где старик Вэй согнул спину и с подобострастной улыбкой на лице склонил голову. – Мы на дежурстве. Сможешь повеселиться, когда закончим.
Пристальный взгляд Доннарона прошелся по лицу Лань, скользнул вниз по ее шее и дальше. Уже от этого девушка почувствовала себя оскорбленной. Ей хотелось выцарапать эти юные зеленые глаза.
Ангел одарил Лань широкой улыбкой.
– Какая досада. Но не переживай, мой маленький цветочек. Я не отпущу тебя так легко. – Давление на ее запястье слегка усилилось, как обещание или угроза, а после солдат отпустил ее.
Лань, спотыкаясь, двинулась вперед. Схватившись за дверную ручку, одной ногой она уже переступила порог, но заколебалась.
Девушка оглянулась.
Силуэт старика Вэя казался маленьким рядом с внушительными элантийцами, тенью в лучах заходящего солнца. Всего на одно мгновение торговец бросил на нее взгляд своих слезящихся глаз, и Лань уловила едва заметный кивок.
Иди, я’тоу.
Лань толкнула дверь и бросилась бежать. Она не останавливалась, пока не оказалась достаточно далеко от каменных