Огонь с небес. Олег Волков
как капитан Агапов допрашивал самых разных задержанных. Можно, конечно, заехать кулаком по морде. Если треснуть сапогом под рёбра, то будет ещё эффективней. Но наиболее обильные, правдивые и ценные показания задержанные обычно давали сами, когда понимали, что это им выгодней.
– Послушай, – Александр демонстративно опустил стальное перо обратно на подставку, а сам откинулся на спинку стула, – ты пойман. Когда тебя опознают, вопрос времени. То, что ты беглый полицай и работал на оккупантов, это я уже понял. То, что ты ограбил магазин и хотел удрать в Финляндию, это я тоже выяснил. У тебя теперь только два варианта: высшая мера и не высшая мера.
От таких слов задержанный нервно сглотнул, его кадык судорожно дёрнулся вверх-вниз. Понимает, сволочь, что так оно и есть.
– Игрой в молчанку, – с ленцой в голосе продолжил Александр, – ты выиграешь только высшую меру. А если начнёшь говорить, то у тебя появится шанс не выиграть высшую меру. Если ты прямо сейчас начнёшь активно сотрудничать со следствием, то у тебя появится гораздо больше шансов убедить суд, что ты совершенно искренне раскаялся и готов понести заслуженное наказание. А если в первом же протоколе, – Александр демонстративно поднял чистый лист и потряс им, – будет отмечено, что ты категорически отказался отвечать на вопросы, а так же в нецензурной форме высказал самое грубое оскорбление к участковому, советской власти и к товарищу Сталину лично, то о снисхождении суда можешь сразу забыть.
– Неправда! – пискнул задержанный.
– Это ты расскажешь судье, – Александр усмехнулся. – Сам поймёшь, кому судья поверит больше, или подсказать? Тебе, беглому полицаю и незадачливому грабителю? Или мне, участковому инспектору милиции и бывшему фронтовику? Ах, да, – Александр недовольно сморщил нос, – можешь одеться.
Задержанный неторопливо натянул обратно на грязные плечи засаленную рубашку и драную фуфайку. Александр специально не стал его подгонять.
– И так, – Александр демонстративно окунул в чернильницу стальное перо, – последняя попытка. Имя, фамилия, отчество, год рождения?
На этот раз задержанный раздумал ломаться и ответил сразу:
– Афанасий Степанович Суслов 1909 года рождения.
– Э-э-э…, – Александр поднял глаза на задержанного, – ты и есть тот самый Суслик, полицай из Кондопоги?
– Да, – буркнул Суслик, он точно не в восторге от собственного прозвища.
– Ладно, – Александр вновь склонился над протоколом, – продолжай.
– Что продолжать? – ничего не понимая, переспросил Суслик.
– Всё продолжай: где жил до войны, когда бы мобилизован в Красную армию, где воевал, как попал в плен, где служил полицаем.
То, что Суслик из военнопленных – ещё одно предположение, которое оказалось правдой. Александр старательно внёс в протокол показания задержанного. В целом история Суслика более чем типичная.
До войны Суслик жил в деревне Крицы, что находится на востоке Карело-Финской ССР недалеко от границы с Архангельской