Залп! Пушечный наряд. Юрий Корчевский
давно, уже лет сто, когда говорят про хирурга – то это те, кто оперирует, а врач лечит мазями, пилюлями, сушеными тараканами и прочим. Так как тебя представлять?
– Тогда хирургом. Я думаю, что врачей в Венеции полно, хирургов мало, а моего уровня нет и вовсе.
– Договорились. И ещё – повесь красочную вывеску, чтобы каждый, кто умеет читать – а это в основном люди дворянских фамилий или богатые, проезжая мимо твоего дома, запоминали, что здесь живет хирург. Когда понадобится – сразу вспомнят.
И верно, из моего века я помнил, что реклама – двигатель торговли. Начал спрашивать слуг – где мне найти художника, нарисовать вывеску. С трудом, через знакомых, меня познакомили с живописцем. Жил он в подвале, жил бедновато, судя по обстановке. Сам был одет живописно, но одежда явно просила замены. Я представился:
– Кожин, хирург, пришел просить вас нарисовать мне вывеску.
– Рембрант Хармс ван Рейн, свободный живописец из Голландии.
Я осмелел. Передо мной стоял один из величайших художников Средневековья, его картины выставлялись в лучших и знатнейших музеях и галереях мира; картины – изредка попадавшие на аукционы Пола Кристи, стоили миллионы – жил в подвале, жил в нищете. Как несправедлива жизнь!
– Так чего вы хотели?
– Написать вывеску, любезный.
Я рассказал, что должно быть изображено на вывеске, какая надпись.
– Да, понятно, синьор. К завтрашнему вечеру будет готово, и я сам принесу её к вам. Скажите адрес. – Я назвал адрес. Художник помялся: – Вывеска будет стоить один эскудо, деньги я хочу получить авансом. Надо купить краску.
В углу я заметил холст, накрытый тряпкой.
– А что там?
– Там две мои картины, одна уже закончена, вторая пока в работе.
– Можно посмотреть?
Художник откинул тряпицу. В темном подвале как будто засияло солнце. Это была одна из самых знаменитых картин художника – «Портрет Титуса», в типичных для Рембрандта золотисто-красных тонах.
Рядом стоял незаконченный натюрморт.
– Сколько стоит портрет?
– Зачем он вам, синьор? Мне его заказали, но не выкупили, теперь вот пылится в мастерской. Натюрморты ещё как-то покупают, вот и пишу. А вы и вправду желаете купить? Я недорого отдам эту картину – всего три золотых дуката.
Я развязал кошелек, отсчитал пять золотых монет – три за портрет, два авансом за натюрморт. – Устроит?
– Да, синьор. – Художник заулыбался. – Теперь я смогу рассчитаться с долгами и вернуться на родину, в Голландию.
Мы скрепили сделку рукопожатием; я снял портрет, сунул его под мышку. Рембрант семенил рядом. – Я знаю одного хорошего краснодеревщика, он делает хорошие рамы, не прислать ли его синьору?
Хм, ждать предложения. Я вышел на улицу, взглянул на портрет при солнечном свете – и подпись Рембранта на месте. Художник клятвенно заверил, что как только закончит натюрморт, сам доставит его по известному ему уже адресу.
Придя домой, достал бутылку вина, налил в стаканчик и стал любоваться приобретением. Очень, очень ценное приобретение, великолепная картина.
Да это просто редкая удача – купить картину великого голландца. Ходят богатые снобы и не знают, мимо чего прошли. Повезло, несказанно повезло! Я допил бутылку, аккуратно пристроил портрет на стене. Теперь, просыпаясь, я буду первым делом видеть шедевр.
Сказать Винченцо, что ли? Оценит ли? Это не купил – перевез – продал. Быстрого обогащения не получится. Искусство не всегда сиюмоментно, иногда величие гения способны оценить только потомки, иногда далекие.
Ни завтра к вечеру, ни послезавтра вывески не было. Подождав ещё день, пошел в мастерскую к художнику сам. Незаконченный натюрморт так и стоял в углу, вывески в ближайших углах не наблюдалось тоже. Художник, не обращая внимания на мой приход, сосредоточенно писал на холсте.
– Cтойте так! Чуть левее голову.
Постояв так с полчаса, я подошел к художнику. Ёшкин кот! На холсте был я собственной персоной. Лицо – точная копия, одежда, правда, не моя – богаче, с жабо и синим камзолом. Художник меня явно приукрасил. Фона пока не было. Но за этим дело, я думаю, не станет.
– Вот! – Художник гордо посмотрел на меня. – Cкоро портрет будет готов. Ещё пара дней, и готово.
– Господин Рембрант, я заказывал вывеску!
– Да что вывеска, успеем, давно не встречал такую фактуру, как я мог не написать? Синьор, наберитесь терпения.
Ну что с ним поделаешь? С великими не поспоришь. Подождем, тем более у меня никогда не было портрета, а уж кисти известного художника – и подавно. «Ладно, – идя домой, размышлял я. – Пусть будет портрет, а вывеска – ну днём раньше, днём позже».
Работа над картиной затянулась на пару месяцев. Хорошо, что я понял, что вывески мне от Рембранта не видать, и подстраховался у другого художника, порекомендованного местным аптекарем. Тот не заморачивался, что сказано – то и сделал, точно в срок.
Винченцо