Рим и эллинизм. Войны, дипломатия, экономика, культура. А.П. Беликов
не мог остаться даже нейтральным[459]. Не осмеливаясь думать о свержении ярма, он думал лишь о том, чтобы смягчить его тяжесть[460]. Союзный договор предусматривал общих врагов. Такие договоры заключались после войны и «регулировали отношения Рима с побеждённым, но ещё не покорённым врагом»[461].
Филипп стал фактически зависимым монархом[462]. Сохранился любопытный фрагмент Полибия: «Важнее всего было отвращать войну от Македонии…» (fr. 108). Кто, кроме царя, мог это делать? Эта фраза может быть подтверждением того, что Филипп не собирался затевать новую войну с Римом. Фрагмент мог находиться в книге о Сирийской или, что не менее вероятно, о III Македонской войне, обе эти книги дошли не полностью. Ещё до начала войны послы Антигонида в Риме обещают вспомогательные войска, хлеб и деньги (Liv. XXXVI.4). Невозможно, однако, поверить, что на это его толкнуло захоронение Антиохом непогребённых костей павших при Киноскефалах македонян, а раньше он хотел соотнести своё решение с военным счастьем (Liv. XXXVI.8; App. Syr.16).
В 192 г. до н. э. Антиох вторгся в Элладу с небольшим войском, но уже в следующем году был разбит римлянами в битве при Фермопилах и бежал в Азию. Греки его не поддержали, и не потому, что у власти стояли «знатные и благонамеренные»[463], – именно они позже втянули Грецию в войну против Рима на стороне Митридата! Просто неприязнь к Риму ещё не достигла того накала, к которому пришла веком позже. Греки прекрасно понимали, что Антиох пришёл освобождать их «для себя», и пока у них не возникла острая потребность в смене хозяина. Война римлян с отчаянно сопротивлявшимися этолийцами окончилась в 189 г. до н. э. – они сопротивлялись на год больше, чем огромное Селевкидское царство! Они вынуждены были признать верховенство и власть народа римского, обязались иметь общих с ним врагов и помогать Риму в войне (Polyb. ХХI.32.2–4). Территорию Этолии сильно сократили, взяли большую контрибуцию. Этолия получила foedus iniquum и стала полностью зависимым[464] государством-клиентом[465]. Такие договоры были традиционны для Рима в Италии, и он перенёс свой италийский опыт на греческую почву. Покончив с Антиохом, Рим ужесточил политику на Балканах. Теперь римляне считали, что их протекторат над греками сменился полной римской гегемонией. Нужда в помощи союзников исчезла. Особое внимание сенат уделял Македонии, пытаясь превратить её в полностью зависимое государство. Давление на страну нарастало, её всячески старались ослабить (App. Mac. IX.6).
Филиппу изменило чувство меры, и он занял не только этолийские города, но и несколько фессалийских. Не случись этого, сенат, возможно, дольше помнил бы о ценной помощи Филиппа в войне, к тому же, присоединившись к Антиоху, он мог очень навредить Риму (ibid.). Только благодаря Филиппу римская армия без потерь прошла через Фракию в Азию. На обратном пути, когда царь уже не обеспечивал безопасность дороги, фракийцы отбили часть трофеев, а консул с потрёпанным войском сумел спастись, лишь уйдя в Македонию (App. Syr. 43).
Тем не менее после войны сенат заявил
См.: