Суккуб для наследника. Екатерина Оленева
время не пришло. Ты должна вернуться, пока не поздно.
– Не хочу убивать людей! – в отчаянье подумала Николь.
– Не убивай.
– Но я не могу!
– Не ищи лёгких путей – ищи правильный. Остановись. Ты просила знака свыше, вот он: вернись!
Сияющий проход отдалялся. Течением Николь несло назад.
Вскрикнув, она села, с удивлением созерцая, как кровь, которую только что видела расходящейся по воде, собирается, втягиваясь обратно в её вены, а раны затягиваются без следа.
На весь дом стоял дикий звон. Кто-то упрямо жал кнопку звонка. Тот надрывался визгливым треньканьем.
– Вот чёрт! – выругалась Николь, скользя по кафелю мокрыми ногами, срывая с вешалки махровый халат и оборачиваясь в него. – Да иду я! Иду!
Будто тот, кто стоял за дверью, мог её услышать?
Короткая пауза. Звонок заголосил снова. Кому-то не занимать навязчивости, настойчивости или упрямства!
Вернуть кольца на пальцы и спуститься вниз оказалось делом ещё пяти минут. Рывком Николь распахнула дверь и нос к носу столкнулась со смуглым стройным красавчиком. У него был острый подбородок и острый, как лезвие, взгляд.
– Ты оглохла? – надменно фыркнул красавчик Николь в лицо. – Какого чёрта так долго?
– Я не ждала гостей, – ошарашенно выдохнула она в ответ.
Парень оттолкнул дверь, отодвинул плечом хозяйку и нагло вторгся внутрь.
– Какого чёрта?! – возмутилась она. – Ты что себе позволяешь?
Уверенно миновав половину прихожей, навязчивый гость притормозил, обернулся и окинул Николь надменным взглядом:
– Я Фэйро Стрегонэ, – заявил он так, будто это должно было всё объяснить.
– Да мне плевать, кто ты. Я тебе входить не позволяла!
Николь кожей чувствовала давление, исходящее с его стороны – гнев, презрение, досада, желание поставить её на место.
Парень сцепил руки за спиной, словно бы боялся не сдержаться и распустить их.
Приблизившись, он навис над девушкой. Благо, рост позволял – макушка Николь была приблизительно на уровне его широких плеч. Выразительно окинул её взглядом, вновь презрительно скривил губы.
Вода ещё текла с Николь. Под халатом мокрая ткань противно липла к телу. Мокрые пряди волос липли к лицу и к шее, а у босых ног собиралась лужица.
Взгляд непрошенного визитёра задержался на этом мокром пятне и Николь почувствовала себя так, словно ненароком описалась – стыдно, мокро, мерзко.
Затянув пояс на халате, она с вызовом взглянула в полуночно-синие, мрачные глаза, словно требуя объяснений.
– Мать попросила забрать тебя, – произнёс он медленно. – Я полагал ты меня ждёшь.
Стрегонэ? Ну, конечно!..
– Вы – сын Джастины?
– Для тебя – сеньоры Джастины, – поправили её жёстко. – Собирайся. Я не рассчитывал на то, что придётся долго ждать.
– Переживёшь.
– Что ты сказала?..
– Сказала – переживёшь. Ещё раз – как тебя зовут?..
Привалившись плечом к стене,