Лицо света, лицо тьмы. Маргарита Малинина
Тошка! – похлопала она моего провожатого по голове, как котенка.
– Тони, я попрошу!
Тоша-Тони – это, по всей видимости, Антон, догадалась я. Хотя бы одного теперь знаю, как зовут.
– Тони, пойдем копать картошку! – громко пропел брюнет. – А, нет, нескладно! Не нравится! Как считаешь, бро? – обратился он за советом к блондину, сидевшему справа.
– Мне тоже не очень. Останется Антошкой.
Пока Тони, морщась от насмешек этих двух, смотрел в потолок, словно молясь о защите, «моя подружка» предложила:
– Элка, тебе чаю налить?
– Да, давай. – Я хотела добавить «спасибо» из природной вежливости, но успела прикусить язык. От Эллы я нечасто слышала это слово.
Блондин, невзирая на недовольство нашим появлением, я бы даже сказала легкую враждебность, которая читалась в светло-серых глазах, первым начал двигаться вместе со стулом, остальные повторили за ним, и в итоге для нас с Антоном появилось много свободного места.
Красноволосая уселась рядом со мной, хотя она вроде тут и сидела до нашего появления на кухне, короче, она оказалась справа от меня, тогда как Антон – слева.
– Плохо выглядишь, – ляпнула она, разглядев меня получше. – Бледная такая! Что с тобой?
«Черт!» – подумала я, вспоминая про автозагар. Я же нашла его в тумбочке сестрицы, но забыла применить. В то же время, может, оно и к лучшему. С первого раза не факт, что я бы сделала все правильно, и результат мог привести к тому, что выйти из дома я бы в ближайшее время не смогла.
– Плохо сплю последнее время, – нашлась я с ответом и, чтобы она перестала со мной разговаривать, налетела на булочки и чай.
Следующие десять минут все ели молча, лишь изредка звонкий голос брюнета выдавал новую издевку в адрес Антона, который стоически его игнорировал.
На кухне появилась старушка. Маленького росточка, кучерявые седые волосы обрамляют круглое лицо с ярким румянцем (возможно, искусственным; в пользу этой версии говорили накрашенные красной помадой губы), вязаная кофта на пуговицах настолько длинная, что доходит почти до колен и закрывает половину черной клишированной юбки. Бабка будто сошла со страниц детских сказок. Однако я не спешила расслабляться, вспоминая, что не все сказочные бабуленции были добрыми.
– Здравствуйте, мои хорошие! – растягивая рот в улыбке, громким голосом поприветствовала она нас.
– Здрасьте, – ответили все, кроме меня, почти хором, растягивая гласную «а», словно в детском саду.
Опомнившись, я кивнула, встретившись взглядом со старушкой. Блин, я забыла, как ее зовут, ведь читала в статье про рэпера.
– Девочка моя… – бабка помедлила, словно вспоминая имя, но боясь в этом признаваться, – Эллочка!
– Эллочка-людоедочка, – тут же подсказал брюнет-балагур. Блондин с пепельной весело хмыкнули в ответ на шутку. Удивительное дело,