Заметки Панацеи. Андрей Швецов Сергеевич
странице. Раньше печатному слову верили.
– Это точно, – подтвердил Андрей, который помнил, что даже 20 лет назад к журналистике было совсем другое отношение, не то что сейчас.
– Заметку напечатали, и это произвело настоящий фурор. Всё разобрали! Подчистую. Тогда же начали приходить и первые письма, которые лежат в этой коробке. Люди чувствовали эффект на себе, а потом передавали аппарат соседям, знакомым, родственникам. Некоторые буквально на ноги вставали.
– Даже так? – Андрей с недоверием покосился на стенд с «Магом-30».
– Еще бы! Первое же письмо написал мужчина по фамилии Гараж. Он был лежачий – вообще не ходил после аварии. Начал использовать аппарат и потихоньку полностью восстановился. Сначала стал передвигаться по квартире, затем впервые за годы вышел во двор, а потом поехал на велосипеде! Интересно, что, вылечившись окончательно, Гараж стал рассказывать про соседа – тот, дескать, тоже купил аппарат, но ему почему‑то не помогает. Здесь на заводе начали разбираться, связываться с Гаражом, с его соседом, и выяснилось, что мужик другой стороной прикладывал прибор к больному месту. Научили, как использовать, добавили разъяснение в инструкцию, а на аппарат нанесли маркировку.
– А вы сами‑то пробовали? – спросил Андрей. – Я не противник физиолечения, но, честно говоря, не могу понять как это штука работает.
– Очень просто. Магнитные импульсы запускают процессы восстановления в организме. То есть, организм сам себя лечит, а излучение ему в этом помогает. Вот взять меня. Чуть за 30 мне было. Получил серьезный ожог. Врачи говорят, будешь три месяца минимум восстанавливаться. Ну я стал водить над поврежденными тканями нашим аппаратом. Через недели три после ожога дай думаю в лес схожу за грибами – сезон! А я страстный любитель тихой охоты. Перевязала меня жена, ну я и пошел. Грибы собираю, а у самого всё зудит под бинтами. Домой вернулся с лукошком добра, и тут же бинты снимать. Чешется. И что вы думаете? Корочка сошла с бинтом, а под ней кожа молодая. Вместо трех месяцев за три недели восстановился.
– И что, здесь письма все в таком духе? – спросил Андрей.
Больше всего на свете Андрей любил невыдуманные человеческие истории, особенно с хорошим концом. Он собирал их, как коллекционер редкие марки или бабочек.
– Ну да. Раньше писали. Сейчас‑то не пишут, отзывы разве что в интернете. А здесь с душой, каждое письмо – это чья‑то история, надежда и, наконец, чудо!
– Ох, люблю я такие истории, они меня вдохновляют. Я ведь по профессии журналист, а для души пишу. Мне часто не хватает сюжетов.
– Так вы возьмите эту коробку! – внезапно сказал мужчина, – Там таких сюжетов целая куча. Только, чур, с возвратом.
– Ого, а разве можно? Надо, наверное, спросить у начальства. Это же память.
– Так я и есть начальство. Николай Иванович Панин, – пенсионер протянул руку Швецову. – Простите,